Хозяин Вселенной - Павел Комарницкий Страница 25

Я снова не выдерживаю, выглядываю из-за ширмы. Теперь Аина висит в воздухе горизонтально, изображая собой цирковую женщину-змею, притом летучую. Конечно, змея из Аины так себе, поскольку ангельская спина заметно уступает в гибкости бескрылой человечьей — если брать не радикулитного горожанина, само собой, а цирковую гимнастку. Но очень эротичный комплекс упражнений, кстати, особенно при полной прозрачности исполнительницы… Жаль, плохо видно, доктора обступили плотно…

«Рома, скройся! Без тебя хватает восхищённых зрителей!»

Я снова поспешно скрываюсь за ширмой. Тем более что исследования уже вступают в заключительную стадию, сейчас комиссия, должно быть, будет наблюдать выход желудочно-кишечного зонда и работу мочевого пузыря пациентки…

«Нет, и это ещё не заключительная», — улавливает мои мысли Биан. Да, он прав…

— Док, у меня вопрос — всё же и так видно? О-ой!

— Не надо, не надо напрягаться!

Мои мысли в этот момент полностью совпадают с мыслями коллег. Все мы радуемся, что одной дыркой у нас меньше.

— Ну, всё в порядке, — выносит вердикт главный экзекутор. — Ты совершенно здорова, Рассеивающая Мрак, никакого предварительного корректирующего лечения не требуется. Думаю, можно давать согласие на установку микросканера мозга. Кто следующий?

— Рома, давай, — подталкивает меня Биан. — Сейчас твоя давняя мечта о публичной клизме исполнится!

— Пфффф! — Ирочка весело блестит глазами. — Все шестеро? Так не должно быть. Кто-то один…

— Не один, а одна, — я до сих пор не могу оправиться от смущения. — Остальные с интересом наблюдали.

Ирочка вздыхает притворно-сочувственно, делая скорбное лицо. Ох, артистка!

— Так что не спасло вас всех отсутствие лишней дырки. И каждый испил чашу свою.

— Ну всё равно, слушай… — не сдаюсь я. — Даже у диких аборигенов планеты Земля взятие всяких таких анализов вроде спермы происходит иначе. Сам и в закрытой комнате, без свидетелей.

— А знаешь, чем вызвано любопытство комиссии, Рома? — смеётся моя ненаглядная. — Твоим смущением, в основном. Ну где ещё в Раю обнаружишь пациента, смущающегося от такой процедуры? Остальное профессиональный интерес, уверяю тебя. Полагаю, им гораздо более интересно было наблюдать работу твоих внутригрудных мышц и сердца в полётном режиме. А это…

Она вдруг меняет голос.

— Якщо ты казав бы мене ковбасу, сало, або вареники со сметаною… — говорит Ирочка на чистейшей украинской мове, точно копируя персонажа из одного старинного фильма моей прародины. — А то такого добра я багато бачив!

Она хохочет, и я смеюсь. Действительно, я сам давно уже обращаю внимание на спецорганы обоего пола не больше, чем на нос, к примеру. С чего я решил, что моя пиписка представляет для почтенной комиссии особый интерес?

— Слушай, но Аина точно стеснялась. Я же чувствовал.

— Ну… — Ирочка чуть скучнеет. — Сказать откровенно, я тоже. Когда висишь, вытянутая в струнку, зафиксированная силовым полем, рукой-ногой не шевельнуть, крыльями машешь что есть мочи, а врачи всё внутри у тебя разглядывают… Динамическая проба — вот где самая эротика, похлеще летучей змеи на столе.

Она вздыхает.

— Скоро и моя очередь изображать, Рома. В этом месяце, полагаю.

— Ну?! — я даже поперхнулся. — И тебе «хранителя»?!

— А теперь всем миссионерам ставят. На Землю так вообще не выпускают уже без этой штучки.

— Это здорово! — я искренне обрадован.

Она смотрит на меня внимательно. Ни малейшей смешинки в глазах.

— Ты правда рад, я вижу… Почему, Рома?

Я усмехаюсь.

— Не так давно я восхищался твоей немереной мудростью. Где она теперь? Всё тебе разжуй и в рот положи…

— И всё же, Рома. Я прошу.

— Просто потому, что я люблю тебя. Я хочу, чтобы с тобой никогда, ни при каких условиях не случилось ничего плохого.

Её глаза смотрят очень внимательно.

— Теперь тебе не придётся беспокоиться за меня, и тебе легче?

Наконец-то я понимаю смысл допроса.

— Глупенькая ты у меня, извини. Мудрая, а глупенькая. Я буду беспокоиться за тебя, пока мы с тобой живы. Как у тебя с работой. Не огорчилась ли ты. Не плачешь ли. Наконец, я буду бояться, что ты меня разлюбишь.

— Спасибо, Рома, — в глазах моей жены влажный блеск. — Вот ты и выдал краткое решение той задачи. «Хранитель души» не опасен тому, у кого она имеется. Кто любит.

Она прижимается ко мне. Я глажу её, ласкаю.

— А разлюбить тебя я не смогу, Рома. Я тогда умру.

Вместо ответа я целую её. Долго-долго.

— Между прочим, я морально пострадал и намерен добиваться компенсации ущерба.

— О! — Ирочка округляет глаза. — Тотальный осмотр главврача? Правильно, так ему и надо, угнетателю!

— Ну зачем мне главврач, — отмахиваюсь я. — У меня есть любимая жена. Которая до сих пор делала вид, что в ангельском облике упражнения типа «женщина-змея на столе» ей недоступны.

В огромных глазищах пляшет смех.

— У тебя же нет «луча прозрачности».

— Ничего-ничего, что нужно, я и без него увижу!