Мир вне времени - Ларри Нивен Страница 25

Старуха наклонилась над Корбеллом, нацелила трубку ему между глаз и заговорила. Он покачал головой, показывая, что ничего не понимает. Матрас снова пошел волнами, и хозяйка спальни покрепче сжала руку на трубке. Спускового крючка на ней не было, но старуха, видимо, как-то привела ее в действие, потому что Джером погрузился в агонию. Страдания были не физическими: его охватило горе, бессильная ярость и чувство вины, такие сильные, что хотелось умереть.

— Стой! — закричал он. — Не надо!

Так началось их общение.

Старуху звали Мирелли-Лира Зеелашистар.

Где-то в ее спальне, наверное, стоял большой компьютер, потому что коробка, которую она держала в изголовье кровати, была слишком маленькой. Вначале Корбелл просто болтал что попало, чтобы старухе не пришло в голову снова применить свое оружие. Коробка переводила его болтовню, причем разговаривала с ним его голосом, а с Мирелли-Лирой — ее.

Вначале они поочередно называли существительные. Старуха указывала на разные предметы и называла их, потом то же самое делал Корбелл. Однако он не знал правильных названий для многих предметов в спальне. Мохнатую змею он назвал «кошкохвост», а кабину для телепортации — «телефонной будкой». Затем Мирелли-Лира развернула гибкий экран и стала с помощью компьютера показывать на нем картинки. Словарный запас собеседников увеличился.

— Дай мне поесть, — попросил Корбелл, когда голод стал сильнее страха. Когда старуха наконец поняла, что ему нужно, она поставила рядом с ним полную тарелку и освободила ему одну руку и снова направила на него серебристую трубку. Он съел все, рыгнул и потребовал:

— Еще.

Мирелли-Лира унесла тарелку куда-то за изголовье кровати и примерно через минуту снова поставила перед Корбеллом. На этот раз в ней оказались фрукты, кусок жареного мяса, горячий и явно свежий, и тушеный желтый корнеплод, похожий по вкусу на морковь и кабачок одновременно. Первую тарелку Джером опустошил так быстро, что практически не заметил ее содержимого. Теперь же у него было время задуматься, где норна готовит пищу. Он быстро понял, что в кухню она попадает с помощью «телефонной будки».

Кошкохвост спрыгнул с плеч старухи на постель, подполз к тарелке и понюхал мясо. Корбелл замер. Мирелли-Лира легонько ткнула животное, оно оставило тарелку в покое, забралось на грудь Корбеллу и уставилось ему прямо в глаза. Джером почесал зверя за ушами, тот прикрыл глаза и громко заурчал. Живот кошкохвоста был покрыт жесткой кожей, слегка ребристой, как у змеи, а мех — роскошным и густым. Джером доел вторую порцию и покормил мясом кошкохвоста. Потом он задремал, успев подумать только о том, станет ли Мирелли-Лира будить его.

Но никто его не потревожил. Когда Корбелл проснулся, небо за окном почернело, и старуха включила свет. Кроме того, она снова привязала его руку к кровати. Скафандра нигде не было видно. Даже отвязав Джерома, она все равно держала б его под прицелом своего странного оружия. И потом, Корбелл не был уверен, что здешняя кабина телепортации работает. Возможно, Пирсса решил, что он уже умер, и улетел в другую планетную систему.

Интересно все же, для чего норна его похитила?

Они поработали с глаголами, затем — с прилагательными. Корбелл никогда не имел дела с языками такого типа, как тот, которым владела Мирелли-Лира, но экран и механический переводчик существенно облегчали процесс общения. Скоро люди уже разговаривали.

— Сними веревки, дай мне размяться.

— Нет.

— Почему?

— Я уже стара.

— Я тоже, — заметил Корбелл.

— Я хочу стать молодой.

Он не мог поручиться, что правильно понимает ее интонации или интонации автомата-переводчика. Но что-то в голосе старухи заставило Корбелла поднять голову и взглянуть на нее.

— Я тоже.

Она выстрелила в него из трубки. Его охватило сильнейшее чувство вины, страха, раскаяния — и желание умереть. Несколько долгих секунд он кричал, метался и силился порвать веревки, потом Мирелли-Лира отключила оружие. После этого Корбелл лежал, глядя на нее в ужасе, ничего не понимая. Лицо старухи страшно дергалось, она резко развернулась к пленнику спиной. Метания человека спугнули кошкохвоста, и он уполз.

Корбелл всего лишь сказал, что хочет помолодеть, а Мирелли-Лира вышла из себя! Спина ее напряглась, кулаки сжимались. Что она скрывает — ярость или слезы? И его ли вина в том, что она постарела? Пока понятно только, что она держит его связанным ради их общей безопасности. Если выстрел из трубки застанет Корбелла со свободными руками, он непременно убьет себя.

Кошкохвост снова вполз ему на грудь, свернулся там и потерся носом о его нос.

— Мя-я? — Кот хотел знать, что с его хозяйкой.

— Не знаю, — произнес Джером, и кот заурчал, как моторчик. — Да и если узнаю, то не обрадуюсь. Но он ошибался.

Старуха освободила одну из его рук и покормила его. На тарелке было то же самое, что и в прошлый раз: два вида фруктов, тушеный корнеплод и жареное мясо. Вместе с Корбеллом поел и кошкохвост.

Фрукты были свежими, а мясо на вкус напоминало чуть пережаренный ростбиф. Складывалось ощущение, что его приготовили и нарезали буквально минуту назад. Но старуха отсутствовала в поле его зрения не больше минуты; даже микроволновая печь не могла готовить так быстро. По крайней мере, в семидесятых годах это было невозможно. Почему-то эта мысль засела у Корбелла в голове.

Потом ему понадобилось в туалет. Мирелли-Лира до ужаса долго не могла понять, что ему нужно. А когда поняла, то принялась кружить по комнате, хмурясь, не в силах решить, развязать пленника или оставить его лежать в собственных испражнениях. В конце концов она освободила руки Джерома, стоя за изголовьем кровати, потом перешла к ногам. Старуха отошла назад и нацелила на него трубку, а он пошел к среднему отделению стены. Оставшись один, Корбелл наконец смог позволить себе глубокий, дрожащий вздох. Он не будет пытаться сбежать, по крайней мере сейчас — слишком мало он знает. Сорвись бегство, и старуха больше не отпустит его в туалет. И потом, в руках у нее серебристая трубка.

Трубка… Это странное оружие уже два раза превращало его в пресмыкающегося раба. Он даже не думал о том, чтобы сохранить достоинство, поэтому трубка теряла половину силы: он не чувствовал стыда. Но если слишком часто окунать его в эти переживания, от его человеческой сущности ничего не останется. А Корбелл и так является телом, которое оживили с помощью электрического тока и инъекций РНК. Его много раз пытались изменить, но все же он оставался человеком. А трубка может лишить его и этого. Он будет помогать старухе.

Но помогать сумасшедшей — нелегкое дело, а старуха явно была сумасшедшей. Возможно, хотя и маловероятно, что по стандартам своего времени она считалась нормальной. Корбеллу надо собрать силы и сбежать, пока опасная старуха его не убила. «Телефонная будка» должна работать, потому что готовить еду в спальне попросту негде. Попросить скафандр он тоже не мог: норна поймет, что Джером думает о побеге. Но если даже Пирсса не улетел в другую систему и откликнется на вызов, чем он сможет помочь?