Харизма - Леонид Каганов Страница 25

Итересно, заметно у меня что-то на морде? А то ведь как прибьет сейчас, возьмет железяку да прибьет.

- Напревращался, да? - сказал Вахтанг. - Кюшат надо! Много кюшат! Мясо, сахар. Голова крюжицца, да?

- Откуда ты… вы знаете? - прошептал я.

- Лэжи, лэжи, - сказал Вахтанг. - И так как труп, а тебе идти выступат. Откуда знаю? Жил у нас в горах тоже оборотен. Молодые были, вместе в школе училыс. Харощий парен был, Дато. Потом научился в волка перевращацца. В козла перевращалса. Крылья на спине делал, как летучий мыш.

- Летал?

- Нэт, не лэтал. Махал. Ходил. Не летал. Я в отпуск приезжал летом. Сам видел. Он рассказывал - много надо кушат при этом, силы уходят. Хароший парен был. Никому зла не делал.

- А что с ним стало?

Вахтанг помолчал. Издалека доносился голос Владика:

- На чем мы остановились? Так вот, ну, раз, значит, и решили мы над ним однажды подшутить… Подождите, потом дорасскажу. Я иду Горохову звонить. Сейчас приду.

- Убыли его, - сказал Вахтанг. - Застрелили.

- Почему?

- Горы, - сказал Вахтанг задумчиво. - Горы не город. Много людей неграмотных. Суеверия. Время тяжелое, война близко. Нервы. Боялыс его очен. Очен боялыс. Я не боялся. Я камеру привез, фильм в горах снимали. А как я уехал, он остался, его в пропаст и сбросили. Брат звонил, рассказывал.

- И что? А милиция? - прошептал я.

- Мылиция… Какая там мылиция…

Вдалеке послышались шаги. Я приоткрыл глаза - пространство вокруг качалось, но смотреть было можно. Лежал я на полу, посреди гримерки.

- Как его кормить-то? - спросил тот, что ходил за мясом. - Рубашку испачкает.

- Черт с ней, с рубашкой, - сказал я и решительно открыл рот.

Кусок мяса был большой, и я с наслаждением впился с него зубами. Мясо оказалось соленым и твердым. Очень холодным. Клыки стыли, под ними хрустели кристаллики льда.

- Потом чай крепкий надо, - сказал Вахтанг. - С сахаром.

Я поднял руки и сам схватил мясо - холодное и липкое. Торопливо откусывал куски и глотал, почти не разжевывая. Когда мясо закончилось, мне уже было заметно лучше. А после горячего чая, который принес мне Вахтанг, я смог уже встать. Тут прибежал Владик.

- Ну ты чего? Ты чего? - Он аккуратно потряс меня за плечо, стараясь не испачкаться об окровавленную рубашку. - Что с тобой?

- Утомился с непривычки, - сказал я. - Очень долго репетировал, проголодался.

- Мы уж боялись, что ты все… Не встанешь сегодня. Жуткий вид. Сходи умойся и переоденься, Вахтанг проводит. Вахтанг - оператор наш. Вообще у нас гримерша есть, но она тебя боится.

- Где тут умываются? - сказал я.

- Пойдем покажу, - сказал Вахтанг. - Только лицо закрой, через студию пойдем.

Мне понадобилось всего десять минут - я умылся, причесался и надел новую рубашку, которую мне принесли. Чувствовал я себя нормально, голова больше не кружилась. Мы пришли обратно в гримерку.

- Готов? - заглянул в гримерку Владик. - Быстрее, быстрее! Публика уже устала! Я развлекаю как могу.

- Я готов, - сказал я.

- Да не в тебе дело, - поморщился Владик. - Горохов опаздывает, как всегда. О! Кажется, он!

Владик выбежал, и через минуту дверь распахнулась. Впереди шествовал высокий молодой человек, наверно, ровесник Владика. Лицо его было добрым, но строгим. За ним следовал Владик на почтительном расстоянии.

- Доброе утро! - сказал Горохов, оглядев гримерку, меня и Вахтанга.

- Добрый день, - сказал я.

- Вы - наш сегодняшний герой?

- Я.

- Очень хорошо, - сказал Горохов. - Я сейчас переоденусь.

Мы вышли с Владиком в студию. Кресла были поставлены рядами, на них сидела публика. Как я и думал, это были в основном молодые девчонки, но попадались и мальчишки, и пожилые дамы. Были и мужички, по виду - скорее местные рабочие. Самые бойкие и любопытные уже успели подойти к картонным щитам и ковыряли пальцами декорации. При виде нас они кинулись врассыпную и сели по своим местам.

- Откуда вы людей приглашаете? - спросил я Владика тихо.

- По школам в основном, - вяло отозвался Владик. - Придешь, директрисе на стол пачку билетов кинешь - она и рада.

При виде нас девочки оживились, завертелись на стульях и запищали. “Историю! Историю!” - слышалось со всех сторон.

Владик подошел и взял микрофон.

- Привет! - сказал он. - Утомились?

- Да-а-а-а!!!

- У нас возникли маленькие технические трудности. Значит, историю? На чем я остановился?

- Тракторов боялся!!! - нестройным хором загалдели зрители.

- Ага, - сказал Владик. - Значит, был у нас в стройотряде такой парень и очень боялся тракторов. И вот однажды мы решили над ним подшутить…

- Это про овцу? - выкрикнул подросток со второго ряда.

- Да, - смутился Владик. - Ты уже был у нас на съемках?

- В Интернете читал, - сказал подросток.

- Значит, не рассказывать? - обиделся Влади к.

- Рассказывать!!! - заверещали девочки и начали шикать на подростка со второго ряда, а кто-то даже кинул в него пластиковым стаканчиком.

- Рассказываю! Очень боялся тракторов. И вот однажды мы решили над ним подшутить. А в сарае у нас, надо сказать, жили овцы…

- Вааау!!!!!!! - заорала публика и привстала на своих местах.

- Да! - оживился Владик. - Овцы жили! Но публика смотрела за его спину, и Владик обернулся. На импровизированную сцену вышел Горохов. Был он в расшитых золотыми блестками алых штанах, в серебристой, словно ртутной, рубашке и золотом плаще-накидке. Плащ блестел и переливался, как елочная мишура, и от этого Горохов был похож на эльфа. Он решительно взял протянутый микрофон.

- Доброе утро! - загрохотал его голос под сводами цеха. - Мы готовы начинать. Где свет? Где Вахтанг? - Он вынул из кармана листки бумаги, просмотрел их бегло и спрятал в складках плаща. - Начинаем! - кивнул Горохов и, к разочарованию публики, сразу ушел за картонные декорации.

Наступила пауза.

- Мотор! - неожиданно крикнул Владик над моим ухом. На камере Вахтанга зажглась крохотная лампочка, послышался ритмичный топот, и в тишине из-за декораций появился Горохов, вышагивая важно, как лошадь на военном параде.

- Аплодисменты!!! - заорал Владик и сам громко захлопал в ладоши.

Публика устроила овацию. Горохов маршировал по фанерному подиуму вокруг двух кресел, высоко поднимая ноги. Обошел площадку два раза, ловко огибая кресла, и вышел к публике.

- Доброй ночи! - сказал Горохов и поднял руки вверх. - В эфире остросоциально-развлекательная программа “Лица нашего города”! - Он достал листки и молча углубился в чтение. - Стоп. Давайте еще раз переснимем.