Жнец-3. Итоги - Нил Шустерман Страница 25

После того как тела всех погибших агентов Нимбуса были возложены на погребальный костер, Жнец Фарадей поднес факел к хворосту и зажег его. Костер занялся, сначала медленно, потом – со все увеличивающейся скоростью. По мере того как тела охватывало горение, дым над костром становился все более черным.

Фарадей обернулся к тем, кто собрался у костра. Мунира, Лориана и все бывшие агенты Нимбуса. Мгновение он молчал, вслушиваясь в рев пламени, затем заговорил.

– Многие годы назад рождение означало одновременно и смертный приговор, – начал он. – За появлением на свет с неизбежностью следовала смерть. Мы отменили примитивнейший из законов природы, но здесь, в этих диких, неисследованных местах, природа по-прежнему диктует жизни свои жестокие условия. С неизъяснимой печалью в сердце я объявляю лежащих на этом костре умершими на веки вечные.

Фарадей помолчал и после паузы продолжил:

– Пусть наночастицы смягчат скорбь, которую мы переживаем, и пусть воспоминания о тех, кто ушел, пребудут с нами. Сегодня я даю вам обещание: имена этих замечательных людей не сотрутся в благодарной памяти человечества. Они сохранятся в глубинном сознании Гипероблака – ведь оно было с этими людьми до того самого момента, когда их корабли пересекли границу слепой зоны. Что до меня, то я возьму на себя ответственность за их смерть, как беру ответственность за всех, кого подверг жатве. Как только мы покинем этот остров и вернемся в мир людей, я окажу честь нашим усопшим, одарив иммунитетом тех, кого они любили, – так велит мне долг жнеца.

Жнец Фарадей выдержал паузу. Собравшиеся отводили взгляды от костра. Фарадей же решительно повернулся лицом к пламени. Глазами сухими, но полными скорби он смотрел на огонь, пожирающий тела, и отдавал почести тем, кого нелепая смерть вырвала из рядов живущих.

Лориана не могла заставить себя посмотреть на костер. Вместо этого она сосредоточила свой взгляд на Фарадее. Агенты Нимбуса один за другим подходили к жнецу и благодарили его. Видно было, сколь глубокое почтение они питают к этому седовласому человеку. От переживаний у Лорианы слезы навернулись на глаза. Да, пока живут такие замечательные люди, не умрет надежда, что жнеческое сообщество оправится от удара, нанесенного гибелью Стои. Хотя Лориана мало что знала о конфликте между двумя генерациями жнецов; в конце концов, она была агентом Нимбуса, и внутренние противоречия, раздиравшие жнеческое сообщество, мало ее касались.

Погребальная речь Фарадея произвела на нее глубочайшее впечатление, равно как и взгляд, которым он не отрываясь смотрел на пламя костра. И Лориана понимала, что скорбит он не только по тем, кто исчезает перед ним в пламени костра.

– Вы были близки? – спросила она Фарадея, когда все разошлись. – Я имею в виду Жнеца Кюри.

Жнец Фарадей глубоко вздохнул и тут же закашлялся от дыма, который неожиданно налетел на него с порывом ветра.

– Мы были старыми добрыми друзьями, – ответил он. – А Жнец Анастасия была моим учеником. Без них этот мир будет гораздо более мрачным местом.

Жнец Кюри была легендой. Анастасия же лишь недавно стала заметной фигурой, прославившись тем, как она выбирала цели для жатвы, тем, как она осуществляла этот ритуал. Всеобщую известность ей принесла роль в расследовании против Годдарда. С годами, вне всякого сомнения, она могла бы стать великим жнецом. Память о человеке после его смерти живет чаще всего недолго. А иногда – наоборот: именно смерть делает человека великим.

– Лучше я пойду, – сказала Лориана. – Пока Мунира не принялась ревновать.

Фарадей усмехнулся.

– Она опекает меня, – признал он. – А я – ее.

Лориана отправилась на поиски директора Хиллиард. Та почему-то не пришла на церемонию, не стояла рядом со всеми. На нее это было непохоже.

Лориана нашла директора на пляже. Уединившись, вдали от всех, та смотрела на морские волны. Ее фигуру освещали лишь отблески догоравшего в отдалении погребального костра. Луны не было, и горизонт погрузился в кромешную темноту. Время от времени порывы ветра доносили до нее дым, но директор Хиллиард не обращала на него никакого внимания. Лориана молча села рядом – что можно было сказать в такой вечер? Но директору нужен был хоть кто-нибудь, кто разделил бы ее одиночество, а никто, кроме Лорианы, не захотел к ней присоединиться.

– Это моя вина, – наконец, сказала Хиллиард.

– Вы не могли знать, что все произойдет именно так, – отозвалась Лориана.

– Нужно было предвидеть опасность, – покачала директор головой. – И повернуть назад, как только бортовой компьютер потерял контакт с Гипероблаком.

– Вы приняли решение, основываясь на интуиции и опыте, – сказала Лориана. – На вашем месте я поступила бы так же.

Но и это не успокоило директора.

– Тогда вы такая же глупая, как и я, – сказала она.

Хотя Лориана раньше действительно часто чувствовала себя и выглядела глупой, отчего была постоянным объектом шуток остальных агентов Нимбуса, теперь ее самоощущение изменилось кардинальным образом. В то время как все беспомощно метались по острову и не знали, что делать, Лориана проявила и силу воли, и выдержку, и недюжинный ум. Как это было неожиданно!

Ничто не могло умерить отчаяния Одры Хиллиард – ни теплая ночь, ни мягко плещущееся у ее ног море. Да, за свою жизнь она была причиной многих смертей. Трудно этого избежать, если ты работаешь директором Интерфейса Управления. Постоянно происходили какие-нибудь несчастные случаи. Фрики, приглашенные на собеседование, могли выйти из себя, и последствия бывали самые печальные. Но во всех случаях под рукой были восстановительные центры.

В этом случае все было совсем не так. Одра Хиллиард не была жнецом; в программе подготовки агентов Нимбуса не было искусства убивать и нести моральную ответственность за убийство. Да, эти странные, похожие на призраков люди в мантиях заслуживают всяческого уважения – чтобы ежедневно взваливать на себя такую ношу, нельзя быть похожим на обычного человека! Либо у тебя вообще не должно быть совести, либо совесть столь глубокая и стойкая, что могла выстоять и перед лицом света, который померк.