Восставшие из рая - Генри Лайон Олди Страница 24

Возразить было нечего. Вежливый Пупырь был несокрушимым доводом в пользу Переплета.

– Ты хочешь понять, откуда взялась эта жестокость к пришлым, к тем, кого здесь называют выползнями?

Мне оставалось только кивнуть.

– Ответ прост. Они не приняли Закон Переплета. Они поставили себя вне Закона. У вас ведь тоже не очень-то любят чужаков?

– Не очень, – вынужденно подтвердил я.

– А теперь представь, что эти пришельцы разовьют свой Дар и получат возможность творить все, что им вздумается, не отвечая при этом перед Переплетом! Они что, сплошь бессребреники и правдолюбы?!

Какой-то здесь крылся подвох. И я никак не мог понять – какой? Где брешь в аргументах Зверя? Где?!

– Любой пришелец или местный волен принять Закон Переплета или не делать этого, – продолжил Зверь. – Некоторые выбрали последнее… Да, я не снимаю вины с моих Знаков. То есть с моих людей. Но пройдут десятилетия – и жестокость вытравится у них полностью! Еще сотню лет назад – кто здесь только не жил! Ты бы назвал их вампирами, оборотнями, демонами… нет, ты не назвал бы их – ты бежал бы сломя голову, если бы успел убежать! Сейчас их нет. Благодаря мне! Дай мне время…

– И все люди будут стоять рядами на белых простынях, скандируя Слова и Фразы Книги! – непроизвольно вырвалось у меня.

Ящер возмущенно фыркнул.

– Чушь! Это все внешнее! Это – инструмент, а не сама цель! Когда цель достигнута, инструмент больше не нужен… И не пробуй выглядеть глупее, чем ты есть на самом деле, – у тебя это плохо получается!..

Я понимал, что Книга могла врать. Но проверить ее не было никакой возможности. Разве что… разве что подождать лет пятьдесят.

– Да, но и Переплет, и все остальное – ведь это создано вами не для общего блага, пропади оно пропадом! Для себя это создано, для себя самого! Чтоб весь мир выписался по-новому и стал подобен вам! Не знаю уж, как вы потом воплощаться станете, Зверя с Книгой соединять, но – для себя старались!

Я хватался за соломинку.

– Конечно! – Мой собеседник снова взгромоздился на табурет. – Конечно, ради себя! Пусть то, что люди привыкают платить за свои Поступки, пусть рай земной или что там получится – всего лишь побочный эффект моих личных и коварных, с твоей точки зрения, замыслов! Кому от этого хуже?!

Черт возьми, это же мои мысли!..

– Кому, скажи на милость? Я ведь не предлагаю человеку умереть, чтобы заполучить его Дар! А вам предлагали! Причем те же самые люди, которых вы так упрямо защищаете! Ведь так? Правда?!

– Правда, – кивнул я. – Но…

– Да знаю я! Вам обещали, что вы сохраните память и вернетесь домой. Посмертно, так сказать… Заманчиво. Красиво. И похоже на правду. А вдруг – вранье? Или даже не так… Вам очень хочется резать собственного сына? Или чтобы ваш здоровенный приятель свернул вам шею, как куренку, а после повесился? Вы уже созрели для этого?!

Я даже не заметил, когда Зверь перешел на «вы».

– Нет, – потупился я помимо своей воли. – Не созрел. И, наверное, не созрею.

– Понимаю. Мне бы тоже не понравилось…

– Но у них нет другого выхода! Я видел тех, кем они станут, – Лишенных Лица! Незавидная перспектива… Так что я в состоянии их понять. Если Переплет не дает им возможности заново развить свой Дар…

– Да? Это они вам так сказали?! Интересное дело! Если Переплет не дает Дару развиться, он должен препятствовать и его использованию, и любому чужому Дару! Логично?

– Логично, – снова вынужден был согласиться я.

– Вы можете пользоваться своим Даром?

Вопрос застал меня врасплох.

– Не знаю… Когда – могу, а когда – нет, – я вспомнил свое ощущение направления, отступающего от Тальки Страничника, ту же безрезультатную попытку связаться со своими. – Но у меня Дар случайно… и вообще…

– Значит, можешь! – безапелляционно заявил ящер, снова переходя на «ты». – Просто плохо знаешь, как это делается. Хочешь, научу?

Я заколебался.

Он словно понял мое состояние.

– Да не бойся ты… не покупаю я тебя. Грош тебе цена – так гроша и то жалко. Твой ведь это Дар, не из Книги, не от меня… Ничего своего я тебе не навязываю. Впрочем, как знаешь. Я думал, ты сына своего увидеть хочешь…

– Хочу!

– Тогда смотри мне в глаза. Потом уже и сам сможешь, а поначалу смотри и представляй, что проходишь сквозь меня, сквозь стены – и выше, дальше, над деревьями…

…Вертикальные зрачки немигающих, нечеловеческих глаз надвинулись на меня, совместились, сошлись вместе, образуя черный сверкающий провал, – и я, набрав в грудь побольше воздуха, кинулся в эту бездну… и тут же вынырнул в небе над Книжным Ларем. Вокруг мчались остатки рваных туч, между которыми сияла умытая утренним дождем девственная голубизна, – и вот уже я купаюсь в ней, несусь вперед, вот внизу мелькает просвет в хмурой чащобе, и замшелые избы вырастают неподалеку от опушки, а возле крайней из них сидит на бревне мой Талька и улыбается, дразня прутиком возбужденного домового, – неужели Болботун домой добрался?! Или это Падлюк – не разглядеть отсюда…

Талька! Сын! Живой, здоровый… и даже веселый…