Инквизитор. Ордо Еретикус - Дэн Абнетт Страница 24

— Я?

— Ты поклялся. На своих тайнах. Что я буду там, когда…

— Ты была там!

— Нет! Я не принимала в этом участия и не заставила Туринга страдать. Так что ты задолжал мне. И я хочу узнать твою тайну. Сейчас.

— Какую тайну?

— На твой выбор. Но она должна быть самой темной из тех, какие у тебя есть. Раз уж ты сам поднял вопрос… о Черубаэле…

Вот так я и рассказал ей о демонхосте. Все. Я сделал это, чтобы соблюсти свою клятву. А еще, как мне теперь кажется, потому, что хотел излить кому-то душу, а Биквин рядом не оказалось. Тогда я даже не задумался над тем, к чему это может привести.

Да простит меня Бог-Император.

Я всегда любил Гудрун, бывший столичный мир Геликанского субсектора. В течение долгого времени моя главная резиденция располагалась на перенаселенном Трациане Примарис. Но только ради удобства. В конце концов, это нынешний столичный мир и именно здесь находится Дворец Инквизиции. Я стараюсь как можно реже бывать на Трациане, потому что эта планета угнетает меня.

После жутких событий, произошедших во время Священной Новены пятью десятилетиями ранее, я переместил свою основную резиденцию на более спокойную Гудрун. Возвращаясь туда, я, так или иначе, чувствовал себя в безопасности.

Мы распрощались со Стартисом и сгрузили свой багаж на частный челнок. Для Черубаэля я подготовил грузовой модуль, полностью покрыв его письменами и защитными знаками. На это ушло много часов. Затем я провел соответствующие обряды и заковал демонхоста внутри модуля, добавив заклятие, которое должно было принудить его к покорности. Безмолвные сервиторы погрузили демонхоста в челнок.

Мы начали спускаться к Гудрун.

Я разглядывал поверхность планеты в иллюминаторы пассажирского отсека. Необъятные зеленые просторы диких земель и лесов, синева морей, выстроенные в четком порядке древние города. Много лет здесь располагалась столица субсектора, пока раздутый гигант Трациан Примарис не присвоил себе эту роль. По опыту я знал, что зла и коррупции здесь гнездилось ничуть не меньше, чем в любом другом имперском мире. Но, при всех недостатках и пороках, Гудрун была воплощением жизни Империума, исключительным примером той культуры, охране которой я посвятил свою жизнь.

Спускаясь, мы сделали небольшой крюк. Я решил, что разумнее будет спрятать Черубаэля где-нибудь подальше от своей резиденции, хотя раньше держал его в тайной темнице, устроенной в глубоких подземельях. Если за событиями на Дюрере последуют официальные разбирательства, мое поместье может стать объектом всевозможных нежелательных проверок.

В свое время я тайно приобрел на Гудрун несколько построек. Они не были зарегистрированы на мое имя, поэтому их можно было использовать в качестве укрытий или для личного уединения. Одним из таких зданий стала полуразрушенная наблюдательная вышка в трехстах километрах к югу от моего поместья. В прошедшие годы я не раз убеждался в том, что это место весьма способствует размышлениям.

С помощью сервиторов челнока я разместил покрытый защитными знаками грузовой модуль в подвале. А затем провел необходимые ритуалы удержания и активизировал простой, но эффективный сигнальный периметр, который установил в башне сразу, как только купил ее.

На какое-то время предпринятых мер должно было хватить. Позднее я очень порадовался, что сделал тогда все именно так.

Домом мне служило величественное поместье на Гостеприимном Мысе, в двадцати минутах полета от освященного веками города Дорсай. Поместье называлось Спаэтон-хаус, в честь построившего его дворянского рода. Вилла была возведена в форме буквы «Н» из серого аузилита и покрыта позеленевшей медной черепицей. К главному зданию примыкали гаражи и конюшни, авиационный ангар, хранилище дронов, прославленный ландшафтный сад с лабиринтом (чья математика была рассчитана самим Крауссом), гавань в личном фьорде и великолепный луг. С севера и востока поместье окружали первозданные леса, фруктовые сады и зеленые выгоны, а с террасы открывался отличный вид на залив Бишиин.

Мы прибыли поздно вечером. В доме было тепло, чисто и все подготовлено к нашему возвращению. Нас встретила Джарат, моя домоправительница, пожилая располневшая женщина, в своем любимом сером платье и шапочке с белой вуалью. Рядом с ней стояли Джабал Киршер, начальник службы безопасности, и Ольдемар Псалус, мой архивариус и библиотекарь. Возле них — Элина Кои из Дамочек и астропат Йекуда Вэнс. Остальные тридцать человек домашней челяди — горничные, конюхи, садовники, повара, виночерпии, скотники и прачки — были в свежеотутюженной белой униформе. Они и еще пятеро облаченных в черную броню офицеров службы безопасности выстроились чуть поодаль вдоль стены холла.

Я поприветствовал каждого лично. С тех пор как я в последний раз бывал дома, Джарат и Киршер наняли нескольких новичков. Я посчитал необходимым поговорить с ними и узнать их имена: Литу, веселая молодая горничная; Кронски, сотрудник службы безопасности; Альтвальд, возглавивший штат садовников после ушедшего на пенсию отца.

Меня мучил вопрос, когда от нас уйдет Джарат. Или Киршер, если уж говорить об этом. Джарат, наверное, никогда, решил я.

Первым делом я направился в подземелье, отключил щиты и дезактивировал замки, а затем потратил уйму времени на то, чтобы стереть все следы пребывания демонхоста. С помощью огнемета я очистил стены, выжигая рунические надписи. Тем же способом кремировал и жуткие останки предыдущего тела — носителя Черубаэля. Теперь это была просто пустая оболочка, лежащая среди провисших цепей. Когда-то ее искусственно вырастили по моему тайному заказу, чтобы впервые призвать демонхоста. В то время мне было трудно решиться даже на использование этого синтетического тела.

Вспомнив о Вервеуке, я вздрогнул. А потом все сжег.

И отправился в ванну.

Я пролежал в горячей воде несколько часов кряду.

Первые две недели, проведенные в Спаэтоне, ушли только на то, чтобы оправиться от пережитого на Дюрере. Я пытался расслабиться или, по крайней мере, прийти в себя еще во время путешествия к дому, но в дороге чувствовал себя напряженно из-за постоянных забот об удержании демонхоста.

Теперь, наконец, можно было позволить себе отдохнуть.

Я гулял по тропинкам Гостеприимного Мыса, подолгу смотрел на волны, разбивающиеся о камни гавани. Теплыми вечерами читал в саду или помогал младшим садовникам собирать ранние паданцы в плетеные корзины.

Я блуждал повсюду и, казалось, нигде. В библиотеке, на конюшнях или в своем кабинете — везде меня преследовали мысли о Елизавете.

Секретарскую работу, которую раньше выполняла Биквин, взял на себя Эмос. Каждое утро перед завтраком он докладывал мне о полученных сообщениях, а я говорил ему, как с ними поступить. Он отвечал на письма, оставляя частную корреспонденцию для моего дальнейшего рассмотрения, составлял реестр официальных посланий.

Он знал, есть только несколько сообщений, которыми я готов озаботиться: информация о Биквин, прямые послания от Ордосов или что-либо от Фишига.