Ольф. Книга первая  - Петр Ингвин Страница 23

– Подожди, – окликнул меня рыжий парень и потряс оружием с кривыми блоками на концах. – Из блочника умеешь?

Я покачал головой.

– Только из обычного.

– Хочешь попробовать? Ладно, выбери там из общака.

Мне указали на укрытую навесом полочку.

Когда я вернулся с оружием и полным колчаном, рыжий провел краткий инструктаж. Блочный лук оказался замечательной и очень своеобразной вещью, кое-что в нем удивило до крайности, ведь пока не столкнулся, я даже не догадывался, что так бывает: в натянутом состоянии сил прилагать не требовалось вообще, а прицеливаться из него можно как со снайперской винтовкой. До сего момента я даже не предполагал, что у лука бывает прицел. Казалось, что это как если бы на рогатку пристроить оптику. Но ведь пристроили. Значит…

– Сколько стоит такое удовольствие? – осведомился я, с разных сторон поворачивая перед глазами компаундное чудо.

Рыжий усмехнулся:

– Не меньше хорошей зарплаты, а то и нескольких. У тебя в руках мой старый лук. Если просто попадешь во все шесть мишеней – подарю.

– Я из такого не умею. Можно из простого?

– Из олимпийского или монгольского?

– А в чем разница?

– Посмотри там.

– Левый, – сказал я, едва глянув в сторону нарисованных на плакате спортсменов с луками.

– Это вообще английский, самый простой. Грубо говоря – палка с тетивой. Что ж, давай, тебе же хуже. – Рыжий пожал плечами. – Тогда даже попадание в сам щит…

– Не ругайся, – хохотнул сосед справа.

– Гена, уймись, здесь тебе не Америка, – спокойно парировал рыжий и вернулся к теме. – Любое попадание в щит будет засчитано. Но.

Так я и знал, что будет какое-то «но». Бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. Впрочем, он достается второй мышке.

– За каждый промах ты отбатрачишь по месяцу на уборке этого помещения. Выходить нужно рано утром либо поздно вечером, примерно по два-три часа ежедневно, без выходных. Туалет убирать тоже. Ну как?

– Готов, – хмуро кивнул я.

– Слово?

– Слово.

– Тогда выбирай оружие, и прошу на позицию.

Прочие стрелки отошли назад, дабы узреть явление нового уборщика.

Среди обычных деревянных загогулин взгляд уцепился за примерно устроивший меня лук, и я прошел с ним к линии стрельбы. Левая нога остановилась у черты, нарисованной белой краской. Плечи расправились. Левое чуть опустилось. Пальцы нащупали расположение колчана, чтобы доставать не глядя. Стрела легла на тетиву, тело уравновесилось, дыхание выровнялось.

– Защиту на запястье?..

– Спасибо, не надо, – поблагодарил я рыжего за заботу. – Можно несколько пристрелочных выстрелов?

– Разрешим? – обернулся тот к приятелям.

– Нешто ж мы звери какие, – смешно пришепетывая, выдал один. – Пущай побалуется.

– Согласен, – сказал парень южных кровей.

Рыжий поддержал:

– Я тоже.

Возражающих не нашлось.

– Давай. – Мне дали отмашку.

Уже третий выстрел оказался удачным. Как и четвертый. Я прочувствовал этот лук.

– Хватит, – скомандовал рыжий. – Тренировка окончена, теперь на результат.

Я снова выдохнул. Глаза посмотрели вдаль сквозь поднятый лук, дыхание на секунду замерло, и…

Стрельба велась интуитивно, на скорость, как приучил меня лес, ведь птица сидеть и ждать не будет. Стрелы улетели одна за другой, на все про все не ушло и половины минуты. У собравшихся глаза на лоб полезли. Все стрелы легли в щиты. Одна, попав в самый уголок, некоторое время повисела и упала вместе с отколовшимся пенопластовым крошевом. Но попадание было, никто этого не оспаривал.

– Охотник? – определил рыжий.

– Есть немного. – Я опустил глаза.

Хвастаться было особо нечем.

– Лады. Держи, как обещал. Береги.

Я принял в руки чуточку потрепанный, но настоящий блочный лук.

– Спасибо.

– Как зовут-то тебя, охотник? – крикнули мне вслед, когда я уже уходил, бережно прижимая к груди приобретение.

– Просто странник.

Я удалился через трудно отпираемую систему дверей и с другой стороны вновь полез на бетонку – уже для того, чтоб вернуться в корабль.

Лук занял почетное место в кладовке, как оружие не отобранное или подаренное, а честно заработанное. Проще всего – взять чужое, особенно, если условия не просто позволяют, а прямо-таки подталкивают к вседозволенности. Корабль давал неограниченную власть, но добытое собственными умениями все же грело душу как ничто другое.

Открытие возможности летать привело к серии экспериментов. Первое ограничение всплыло сразу же, как только отправленный вверх корабль завяз на высоте нескольких километров. Итак, космос – нет. Скорость – да, любая, но это тяжело для организма. Можно сказать, смертельно. Зато позже корабль лечит и восстанавливает. Я предпочел найти оптимальные соотношения скорости и дуг поворотов. Получалось намного быстрее и маневреннее, чем у истребителей, что иногда проносились мимо. Но они меня не видели! Значит, радары корабль не засекали.

Для твердого выяснения этого обстоятельства, я сделал облет ближайшего аэродрома. Никакой реакции. Ура! Это значит…

Не пора ли посмотреть мир? Противовоздушная оборона слепа и безопасна, границы для меня ныне открыты.

Это я отложил на завтра. Сегодня эксперименты продолжились.

Корабль полетел далеко за город, к заброшенным карьерам. Их давно заполнило водой, летом здесь не протолкнуться от отдыхающих. Сейчас не было ни души.

– Вниз! – скомандовал я, дергая левую ручку управления на себя, а правой направляя корабль прямо в водную гладь.

Бултых. И тишина.

– Панорама!

Без ответа.

Плохо.

– Окно! Хотя бы маленькое! Хоть какой-нибудь обзор!

Корабль на мои вопли не реагировал. Оказавшись под водой, он перестал выполнять некоторые команды. Резюмируем: это не его стихия. Не будем настаивать и заставлять делать нежелательное. Я вывел аппарат обратно на сушу и солнце. Надеюсь, при погружении ничего не повредили. Делаем очередной вывод: опуститься под воду корабль может, но без особой нужды делать этого не стоит.

Невдалеке обнаружилась палатка. Кто это здесь во внесезон? Браконьерничают потихоньку? Нехорошо. Природа, закон и я – не простим.

Хорошо замаскированный тент прятался вдали от обычных лесных троп. Внутри было тихо. Ощущение, что никого нет. Когда корабль почти впритирочку завис сверху, я на всякий случай сжал в ладони рукоять висевшего на поясе ножа и кашлянул, привлекая внимание.