Эпоха выживания - Олег Кожевников Страница 23

Во всех царил разгром, видно они подверглись мародерству и только в одном я нашел несколько банок варенья и солений, а так- же большой бак квашеной капусты и полную кастрюлю засоленного сала — наверное, эти запасы, лежащие в маленьком погребе, в самом доме пропустили при грабеже. Забрав все это, я во дворе из поленницы загрузил полную машину дров и поехал домой изрядно вымотанный — все-таки, нахождение все время в противогазе здорово утомляет.

На следующий день я еще раз съездил в Балково, там уже было несколько машин из Пущино, народ тарился на местном коровнике — мясом, отрезая куски от погибших животных. Я тоже принял в этом участие, загрузив в багажник килограммов семьдесят вполне нормального мяса. Потом набрал воду и опять загрузил полную машину колотыми дровами, по всем покинутым домам их уже оставалось очень немного, основную часть вывезли, по-видимому, сюда ездило много народа из Пущино — дорога была хорошо наезжена.

После этой поездки, я, до вчерашнего, дня не выходил из дома, только вчера по трансляции объявили общий сбор и отменили газовую опасность. Нашу бригаду поставили на вывоз погибших людей и животных. Работа была кошмарная, трупов было много, на это поставили треть всех бригад.

Трупы отвозили к оврагам на западной окраине города, где укладывали в эти братские могилы и бульдозером засыпали. Туши животных свозили самосвалами в овраг неподалеку. Вчера работали до позднего вечера и единственное послабление после этого кошмара, это то, что после работы выдали по двести грамм водки и хорошо накормили. Правда, многие есть, не смогли, горы трупов стояли перед, глазами. Так же нам на сегодня сделали выходной — вот поэтому я с утра и копаюсь в развалинах, в поисках деревяшек для дров и в надежде найти, какие-нибудь продукты или еще что-нибудь нужное в хозяйстве.

Рассказав все это, Дима, изрядно захмелев, добавил:

— Вы счастливые, что оказались в деревне и не видели всего этого ужаса, я тоже хотел бы уехать из города, но уже использовал практически весь бензин в машине, а нового негде взять. Да и нет у меня: ни дома, ни родственников в деревне.

Мы его успокоили, тем, что в коллективе с грамотным руководством шансов выжить гораздо больше, тем более они объединены под руководством официальных структур и имеют полное право воспользоваться, стратегическими государственными запасами. На что Дима, печально ухмыльнулся и сказал:

— Права то имеем, но власть «правее». И как обычно оказываются, что все это не про нас. Наверху идут свои разборки за ресурсы. Уже теперь власти разделились на два лагеря. Один из институтского начальства и администрации города, которые контролируют четыре микрорайона. Второй из бывшего милицейского начальства, которые закрепился в микрорайоне ФИАМ, где была угольная котельная и несколько продуктовых складов и эти «козлы» не хотят со складов отдавать на нужды города, ни уголь, ни продукты.

Еще поговорив немного по этому поводу, мы распрощались с Димой, подарив ему на прощание две бутылки водки, что бы он выменял на них продукты для семьи. Было его немного жаль, хороший человек, но, по большому счету, помочь ему и его семье мы ничем не могли. Возможно, под патронажем государственных структур, с их грандиозными мобилизационными запасами, его семье предоставлялось больше возможностей выжить, чем нам, рассчитывающим только на свои силы.

Выпивали и разговаривали мы с Димой в общей сложности часа три, из нас троих практически не пил только я, ведь должен оставаться кто-то трезвый и адекватный, чтобы вести машину. К тому же, Пущино не мой родной город, я был здесь всего раза три, поэтому мне было легче переносить все эти разрушения. Потом мы поехали к дому Колиных родных, он был совсем недалеко, но из-за трещины нам пришлось сделать довольно большой крюк.

Подъехав к совершенно целому дому, мы вышли из машины и направились в квартиру к родителям Коли. Они жили на первом этаже, квартира оказалась открытой, и там никого не было, книги, и деревянная мебель тоже исчезли. Поднявшись по лестнице выше, мы нашли заселенную квартиру, где проживающие там люди, хорошо знавшие родителей Николая, перебивая друг-друга, рассказали нам:

— Все жильцы с первого этажа погибли, Твоих родителей Коля, нашли в подъезде на первом этаже. По-видимому, они почувствовали неприятный запах, вышли из квартиры в подъезд, но сделать уже ничего не смогли и умерли там. Увезли хоронить их в братскую могилу вчера днем.

Больше эти соседи ничего не знали. Николай, до этого молча сидевший, вдруг никого не стесняясь, начал рыдать. Я встал, пошел в машину и принес две бутылки водки и оставшуюся банку консервов. Мы вместе с соседями помянули трагически погибших родителей…. Коля немного успокоился, все-таки общее горе и несчастья сглаживали его личную трагедию. Потом я настоял на том, чтобы не ехать в темноте, тронутся домой прямо сейчас — дорога была довольно сложная. Только Николай немного упирался — требуя сначала заехать к нему домой, ему нужно было забрать кое, — какие вещи и фотографии родителей. Но я ему пообещал завтра обязательно туда заехать. Все равно нужно было в Пущино вернуться, чтобы пообщаться с администрацией. Может быть, мы сможем оказать друг другу какую-нибудь взаимопомощь и окажемся чем-либо полезными.