Под новым небом, или На углях астероида - Александр Кучаев Страница 23

Стало ясно, что заперты они здесь надолго. Погибших отнесли повыше от уровня озера и похоронили ещё во время затяжного дождя. Вскоре умерли многие раненые, и их отправили на тот же погост. Трое покончили с собой. Двое сошли с ума, и их век тоже был недолог.

* * *

Первые месяцы были самыми тяжёлыми. На психику давило осознание непоправимости случившейся трагедии. Мучил голод. Питались в основном падалицей, которую отыскивали под обломками садов. Большинство плодов были испорчены, и употребление их в пищу не проходило бесследно. Желудочно-кишечные расстройства были обычным явлением. За полгода умерли все пожилые и дети. Хоронили едва ли не каждый день.

Из подростков выжила одна Марта – сильная выносливая девочка, недавняя горнолыжница. Неутомимая добытчица, она шестым чувством определяла, где может иметься что-нибудь съедобное, находила, ела сама и подкармливала других, менее удачливых.

В конце концов в живых остался только тридцать один человек. Это были исключительно крепкие, здоровые люди, стойко переносившие любые невзгоды.

Сперва жили в фюзеляже самолёта. Позже построили конусообразные шалаши. Их назвали вигвамами, а место поселения – стойбищем.

В начале весны следующего года холода в горах, окружавших долину, пошли на убыль. В апреле морозы сменились оттепелями, стало выглядывать солнце, побежали ручьи, снега стали отступать. Первыми от них освободились южные склоны, за ними горные перевалы, а за ними всё остальное.

Путь был открыт, и в стойбище только и говорили, как связаться с внешним миром. Прошлым летом поиски велись к северу от долины. На этот раз было решено попытать счастья на юге. В южном направлении было пройдено километров двести пятьдесят – никаких следов пребывания человека. Когда группа поисковиков вернулась ни с чем, отправили другую – на запад. И снова всё было напрасно.

Посовещавшись всем миром, снарядили ещё одну экспедицию, которая двинулась в обход озера на восток. Как и все предыдущие экспедиции, её возглавил Свенсен. У него уже был опыт преодоления труднодоступных местностей, он был вынослив и мог, не повышая голоса, добиваться выполнения своих приказаний. Его спутниками в этот раз были двое пассажиров: рыжий Фергюссон – энергичный подвижный малый и флегматичный плотный и сильный коротышка Рейли.

В путь трогались ещё до восхода солнца, а на ночь располагались, когда послезакатное небо начинало меркнуть. В течение дня делали два привала. Чтобы не заблудиться на обратном пути, оставляли за собой памятные знаки из камней, собранных в небольшие пирамиды. Не слишком-то полагаясь на них, Свенсен чертил карту маршрута на светлой внутренней стороне дермантина, который вырезал в одном из отсеков самолёта. На этой карте он обозначал все мало-мальски заметные особенности рельефа местности, все перевалы и ущелья, которые им довелось преодолевать. Вместо карандашей командир разведчиков использовал кусочки древесного угля.

В дорогу им выделили небольшой запас сухофруктов – примерно по полкилограмма на каждого – и по две пластиковые литровые бутыли с водой.

Карту и остальные принадлежавшие ему походные вещи Свенсен поместил в свой самодельный рюкзак. При нем находились и сухофрукты, которые он выдавал по несколько штук, когда останавливались на ночлег. Рейли и Фергюссон съедали всё сразу. Свенсен половину своей доли оставлял на завтрак. Если бы не травы, которые они поедали и при переходах, и на стоянках, на сухофруктах долго бы они не протянули. Однажды им попалась большая двухметровая змея. Они убили её камнями. Фергюссон сказал, что не помнит, как она называется, но знает – мясо её съедобно. Будучи в Юго-Восточной Азии, он видел, как их там готовят.

– Отличное кушанье, – сказал он, – надо только к нему привыкнуть.

Змею зажарили на углях, разделили на три равные части и съели всю, не оставив даже кожу.

На другой день они наткнулись на птичье гнездо, в котором лежали три яйца. Яйца были крупнее голубиных, но мельче куриных. Они оказались свежими, и их сразу же выпили.

Потом каждый поймал по несколько особей бескрылой саранчи, так называемые акриды; все их съели живьём, без остатка.

На девятый день пути сухофрукты закончились и Рейли и Фергюссон заявили о необходимости возвращения в стойбище.

– А с чем мы придём? – возразил им Свенсен. – Что мы узнали, что открыли? Нам скажут: вы просто прогулялись туда-сюда, съев понапрасну провизию, собранную с таким трудом.

– Мы узнали, что земля разрушена, – в свою очередь возразили ему. – Разрушена везде, где мы ни побывали. Следы человека стёрты с её поверхности. То же самое было и в предыдущие экспедиции. Нас не в чем упрекнуть, и никто не посмеет это сделать.

– Всегда найдётся в чём упрекнуть, – сказал Свенсен. – Но дело не в этом. Нельзя исключать, что земли, которые мы прошли, не были обитаемы и до землетрясения. Пусть у нас не осталось еды, всё равно мы должны дойти до какого-нибудь города или селения. Мы устали, нам тяжело, очень тяжело. Но подумайте, что произойдёт, если мы всё же выйдем к людям? Может, в других местах разрушения не так велики, и нам помогут вернуться к нашим семьям! Ради этого я готов преодолеть любые трудности.

Последний довод подействовал. Прекратив разговоры о возвращении, участники экспедиции возобновили движение на восток.

Они шли ещё два дня.

…Был полдень. Было жарко. Они вышли из раскалённого каньона на открытое пространство, продуваемое ветрами. От жары и слабости темнело в глазах, и потому они не заметили необычные, геометрически правильные каменные россыпи, лежавшие на некотором расстоянии справа от них. Поддерживая друг друга, измученные люди дотащились до какого-то озера, расположенного в неглубокой лощине. Берега его зеленели травой и молодым кустарником, похожим на ивняк.

Они напились, прямо в одежде окунулись с головой в воду и, выбравшись на берег, растянулись на траве.

Рейли и Фергюссон мгновенно уснули, а Свенсен не мог сомкнуть глаз. Каньон, в котором не было ни одного растения и ни капли воды, едва их не угробил. Мучила мысль, что это он, настояв на продолжении поисков, поставил под угрозу жизнь своих товарищей. Рейли и Фергюссон истощены до предела и не могут больше двигаться. Да и ему каждый шаг даётся с великим трудом. О том, чтобы идти дальше, нечего и думать. Повернуть назад? Но в том состоянии, в каком они сейчас находятся, каньон им не пройти. Он посмотрел на спящих спутников. Ах, если бы он их послушался! До долины гейзеров было бы уже рукой подать. В тех местах вода на каждом шагу и много съедобных растений. Здесь же… Вода – вот она, а что касается еды…

Свенсен поднялся и оглядел прилегающую местность. На западе, откуда они пришли, находился каньон с его отвесными неприступными скалами. Севернее, в нескольких километрах от озера, скалы сменялись чередой волнообразных возвышенностей. Ещё дальше поднимались, подпирая небо, горы, которые тянулись на восток и где-то там пропадали во мгле. Южнее озера обзор закрывал полого поднимавшийся пригорок, а что за ним – Свенсен никак не мог припомнить, хотя что-то они там видели, когда выходили из каньона.