Памирская жуть - Татьяна Майзингер Страница 23

Обмениваясь шутками, люди наполняли свои фляжки свежей водой из источника. Неписаный закон путешественников требовал обновления запасов питьевой воды везде, где это только было возможно. Патрик Крюгер заснял на пленку отпечатки стопы и сделал нужные замеры. Что в глазах экспедишников исключало наличие всяческого подвоха. В действительности же эти люди даже и не догадывались, что тщательно собираемые Крюгером доказательства существования снежных людей также являлись одной из статей дохода его фирмы. Ведь их можно было не только выгодно опубликовывать в специализированных научных изданиях, но и эффектно представлять на проводимых по всему миру семинарах криптозоологов.

Поужинав, экспедишники придвинулись ближе к огню. К вечеру ощутимо похолодало. Женщины зябко кутались в наброшенные поверх курток верблюжьи одеяла. А мужчины натянули свои пуховики. И только на проводников понижение температуры, казалось, не произвело никакого впечатления. Они лишь плотнее запахнули свои стеганые халаты.

От нечего делать Букс взялся читать то, что было написано на ярлыке его куртки:

– Наполнитель: гагачий пух – сто процентов. Покрытие: полиамид – сто процентов.

Дослушав состав пуховика и подмигнув остальным, Макс вдруг обратился к не ожидавшему подвоха Мартину:

– Букс, а тебе известно, чем, скажем, ты отличаешься от этой самой гаги?

Мартин оторвался от изучения ярлыка и ничего не понимающим взглядом посмотрел на Шмидта.

– Нет! И чем же?

– Очень даже просто, дружище, – совершенно серьезно заявил ему Макс. – Птица гага, покидая гнездо, оставляет свою кладку лежать. А ты вынужден повсюду таскать ее с собой!

Последние слова он уже выговаривал сквозь смех. Остальные не заставили себя долго ждать. Букс, привыкший к безобидным шуткам своего товарища, веселился вместе со всеми.

Однако разговор в тот вечер не вязался. Возможно, на настроении людей сказывалась усталость, как следствие физических нагрузок последних дней. Большинство из них, уставившись в огонь, дремали с открытыми глазами.

– Завтра мы с вами посетим Бамианскую долину, – нарушил тишину Патрик и, выдержав паузу, добавил: – Ту самую, знаменитую! А в последнее время, скорее, печально известную…

– Да?! – вынырнул из дремоты Мартин. – И чем же она так знаменита?

– Своими гигантскими статуями… Была, – уточнил Крюгер.

– А-а! – вспомнил Букс. – Их как-то по телику показывали. Такие большие…

– Гигантские, Букс! – подколол Мартина Шмидт. – Патрик сказал: гигантские.

– Да ладно тебе! – отмахнулся от него Мартин и снова обратился к Крюгеру: – А что случилось-то?

– Их взорвали талибы в марте две тысячи первого, – ответил Крюгер.

– Серьезно?! – в один голос воскликнули Шмидт с Буксом.

При этом удивление отразилось как на лице профессора Шиллинга, так и во взгляде Калугиной. Она тут же поделилась своим возмущением с Семеном. Правда, Зубров никак не отреагировал на ее слова.

– Самое страшное, однако, не в этом, – зло сверкнула глазами Сандра.

Все молча ждали продолжения.

– Самое страшное в том, что мировая общественность даже не попыталась предотвратить варварского разрушения бамианских колоссов!

Сандра выговаривала эти слова с таким пафосом, что казалось, она вот-вот сплюнет со злости.

– А кто же мог знать-то? – сделав умный вид, встал на защиту мировой общественности Букс.

– Сандра права! – чтобы предотвратить нежелательный взрыв эмоций, вмешался Патрик Крюгер. – Никто ничего не предпринял. А о том, что они намеревались взорвать бамианские статуи, талибы сообщили заранее. При этом, явно провоцируя ученый мир, они даже назвали предполагаемые сроки.

– Да ну! – не сдержался Макс. – Вот уроды!

– Я узнала об этом из немецкой прессы, – сообщила Сандра Платеро-Вебер. – Газета «Зэксише Цайтунг» уже в конце февраля опубликовала небольшую заметку. Что, мол, талибы планируют широкомасштабную акцию по уничтожению всех имеющихся в стране изображений человека. В том числе и из музейных собраний.

Крюгер, прикусив губу, качал головой. А еще не до конца успокоившаяся австрийка продолжала:

– Просто зла не хватает! За две недели были уничтожены тысячи произведений искусства, большинству которых и аналогов-то нет. Варвары! Где, спрашивается, были все эти ЮНЕСКО, ООН, Интерпол? Где? Что они сделали, чтобы спасти наследие древних? Ничегошеньки! Как сейчас помню, в одной газете какой-то придурок-журналист даже позволил себе шутку на этот счет. Что-то типа: «Как на это реагировать? Может быть, стоило написать талибам письмо? Но ведь они и читать-то не умеют!» Ха-ха-ха! А эти хваленые американцы! Тоже мне, спасители мира, борцы за справедливость и носители духовных ценностей!

– А при чем же здесь американцы? – не понял Хорст Шиллинг.

– А при том, что им достаточно было бы только намекнуть этим безмозглым фанатикам, только чуточку припугнуть! И этого хватило бы, чтобы те попрятались по своим крысиным норам, – вновь распалилась Сандра. – Им даже не нужно было бы проводить свои хваленые точечные бомбардировки. Подорвали бы подъездные пути к долине, и все!

– Думаешь?! – присвистнул Мартин.

– А если откровенно, то я бы всех этих подрывников вместе с их заказчиками…

Однако женщина, видимо, передумала и резко оборвала свое выступление.

Впрочем, всем и так стало понятно, куда она клонила.

– Правильно! – с помощью своей подруги заключил Зубров. – Разбамбашили бы этих баранов прямо в долине. И весь мир был бы им сегодня за это благодарен.

– Ну, так радикально тоже нельзя, – возразил ему профессор Шиллинг.

– Можно, уважаемый! Американцам ведь… все можно! – недовольно буркнул по-русски Семен и отрешенно уставился в темноту за палатками.

– Кстати, – продолжал Шиллинг, не выпуская Зуброва из виду, – я где-то читал, что во время афганской войны русские солдаты использовали бамианские пещеры под склады боеприпасов.

– И что?

Теперь Семен пристально смотрел на пожилого немца.

– А в свободное время развлекались тем, что расстреливали статуи из «Калашниковых».

– Чушь все это! – поднял голос Семен. – Им что, больше делать нечего было?

Слова Хорста Шиллинга явно задели русского богатыря за живое.

– Русские не стреляли по тем скульптурам, – взяла Семена под защиту Сандра Платеро-Вебер. – А следы от пуль на статуях остались еще со времен прежних гражданских войн.

– А откуда эти статуи вообще здесь взялись? – решил несколько поменять тему Макс.

Возникла небольшая пауза. Видимо, сразу переключиться на более спокойную беседу ни у кого не получалось. Сандра по-детски нахохлилась и всем своим видом выражала недовольство результатами оборвавшейся полемики. Крюгер размышлял, взвешивая и просчитывая все «за» и «против» новой темы. Семен Зубров насвистывал что-то национально-меланхолическое. Хорст старался ни с кем не встречаться взглядом. Алекс рассматривала свои ноготки. А Букс просто чесал макушку.