Война под поверхностью - Константин Мисник Страница 23

Металла на корабле оказалось очень много. По предварительным прикидкам Герфиса, его должно было хватить не только для того, чтобы изготовить шлемы для всех колонистов Ружаш, но даже поделиться с другими колониями.

Даже если бы всех кулов нагрузили под самую завязку, всё равно и половину металла они не смогли бы забрать за один рейс. Поэтому поступили как советовал Птунис — шестеро кулов несли на себе сетки с пластинами, а двое, в том числе и Зуб, охраняли небольшой отряд.

И всё же, несмотря на все меры предосторожности, филии появились, как всегда, внезапно.

Поначалу Седонис принял их за блики воды, которая всегда двигалась, переливалась, никогда не оставаясь постоянной. И лишь когда расстояние сократилось менее чем до двадцати метров, он понял, что это обман зрения. Но было уже поздно. Голову как будто сдавило стальным обручем, не давая возможности ни действовать самостоятельно, ни даже о чём-либо связно думать. Седонис лишь успел сосчитать рыб и ужаснулся: «Ничего себе, да их же пятеро!»

Он никогда не слышал, чтобы охотники хотя бы раз сталкивались с такой многочисленной группой филий. Рыбы охватили их полукольцом и застыли в воде, помахивая хвостами, обратив на колонистов всю мощь своего мозгового воздействия.

Седонис был практически парализован. Краем глаза он успел заметить, что остальные его товарищи также полностью обездвижены. Они парили в воде абсолютно неподвижно. И подшлемники их — против стольких филий — были сейчас бесполезны. Птунис, плывший впереди, был так же неподвижен и лишь по инерции продолжал двигаться вперёд. Очевидно, против такого большого количества врагов и он был бессилен.

Внезапно Седониса охватила ярость.

«Проклятие! — подумал он. — Неужели у нас так ничего и не получится! Неужели, когда у нас уже в руках такое мощное оружие, мы погибнем здесь так глупо! Именно тогда, когда нужно жить и побеждать!»

Кровь ударила ему в голову, и он шевельнул ногами. Ласты оттолкнули воду от себя, и Седонис двинулся вперёд.

Филии зашевелились. Две из них повернули головы в сторону Седониса и уставились на него. Всё его тело вновь налилось свинцовой тяжестью. Но мозг, мозг продолжал работать!

«Врёте, рыбы, — с диким восторгом подумал он, — меня так просто не взять!»

И преодолевая неимоверное сопротивление воды, которая вдруг стала в десятки раз плотнее, он стал медленно вытягивать руку в сторону ближайшей филии. Ещё одна филия повернулась в его сторону, и тут…

Птунис, бывший неподвижным, как статуя, но медленно продвигавшийся вперёд, благодаря набранной ранее скорости, вдруг выстрелил в голову ближайшей рыбы. Это произошло так неожиданно, что многие подумали, будто у него свело кисть, и выстрел произошёл случайно. Но, как будто опровергая эту точку зрения, Птунис левой рукой сдёрнул длинный гарпун с крепления и, вытянув руку, метнул его в другую тварь. Рыба, изогнувшись, ушла от гарпуна, но оказалась прямо перед Седонисом, давление на голову которого сразу уменьшилось в несколько раз. Он, не медля, нажал на курок.

Стрела вырвалась из пневматика и, пролетев несколько метров, ударила в шею филии. Точно в то место, куда и показывал Птунис. Филия забилась в судорогах.

Стройный ряд нападавших распался. Похоже, они не были готовы к отпору и просто растерялись. Седонис достал нож и устремился к раненной им филии. Краем глаза он заметил, как Птунис, бросив пневматик, подтягивает к себе гарпун. А затем сразу несколько стрел полетело в сторону филий.

Ещё одна рыба забилась со стрелой в боку. Седониса охватил дикий восторг.

«Это победа! — закричал про себя он. — Да ещё какая! Три из пяти!»

Он добил свою филию и стал доставать гарпун из её тела, одновременно наблюдая за окружающим. Птунис, подтянув гарпун, смотал верёвку и неподвижно застыл в воде. Остальные колонисты окружали двух оставшихся в живых филий. Те, очевидно сообразив, что они проиграли, развернулись и поплыли обратно. И в это время, улучив момент, Птунис повторно бросил гарпун.

Второй бросок оказался гораздо удачнее. Гарпун ударил в тело рядом с плавником. Филия дёрнулась от боли. Верёвка, привязанная к гарпуну, натянулась и плотно прижала плавник сверху, ограничивая возможность передвижения рыбы. Птунис стал перебирать руками, натягивая верёвку. Филия дёрнулась изо всех сил, верёвка напряглась… Но гарпун, хотя Седонису казалось, что он сидит в ране непрочно, так и не вышел из тела филии.

Трое колонистов уже подплывали к ней с ножами в руках. В последний момент своей жизни филия развернулась и посмотрела в сторону Птуниса. Седонису даже показалось, что она пыталась что-то сказать ему. Но разве рыбы могут говорить? Да ещё под водой!

Вскоре всё было кончено. Колонисты подбирали оружие, сматывали верёвки, а кулы лакомились останками четырёх филий. Птунис знаками показывал, что надо спешить, но колонисты, воодушевлённые победой, лишь отмахивались от него. Они стучали друг друга по плечам и вовсю размахивали руками, выражая восторг. Причём каждый из них считал своим долгом подплыть к Птунису и ударить по костюму именно его. Седонису показалось, что в конце концов Птунис смирился с этим.

Внезапно он застыл. Седонис, хорошо знавший друга, понял, что тот что-то почувствовал. К Птунису подплыл Герфис, чтобы, в свою очередь, выразить восторг, как тот внезапно с силой оттолкнул механика и развернулся на пол-оборота, одновременно вытягивая руку в этом направлении. Не успел механик показать жестами, насколько сильно он обиделся за такое неуважение, как из мрака на них бросилось чудовище.

Колонисты застыли, как будто обездвиженные филиями. Огромный сатк, в несколько раз превышавший размерами самого крупного кула, плыл прямо на них. Люди висели в воде скованные страхом, и чёрно-белая смерть неотвратимо приближалась к ним.

И в это самое время стрела, вылетевшая из пневматика Птуниса вонзилась сатку прямо в морду. Чудовище замотало головой, а затем попыталось достать своего обидчика огромными челюстями. Птунис, изогнулся, почти так же грациозно, как это делали рыбы, и сатк проплыл мимо, не зацепив его.

Выстрел как будто послужил сигналом, и колонисты бросились в разные стороны. Но повезло не всем. Один из них оказался прямо на пути сатка, и тот, схватив его, одним движением челюстей разорвал на две части. Не задерживаясь возле останков человека, он проплыл дальше, разворачиваясь на ходу. Пневматик Птуниса, который тот благоразумно отбросил, тащился вслед за ним.