Неистовые джокеры - Лианна С. Харпер Страница 23

Такисианин вернулся и поставил перед ней стакан с апельсиновым соком. Он смотрел, как она пьет, откинувшись на спинку стула. Молчание, казалось, ничуть не тяготило его; такие мужчины встречались ей нечасто. Большинству требовалось, чтобы женщина рядом с ними щебетала не переставая — это придавало им ощущение собственной значительности.

— Лучше?

— Намного.

— Поскольку мы, по-видимому, незнакомы… Меня зовут доктор Тахион.

— Рулетка Браун-Роксбери.

— Рулетка, — повторил он немного на французский манер. — Необычное имя.

Она повертела стакан, оставив на столе запотевший круг.

— Это целая история. — Она подняла голову и обнаружила, что его глаза с пугающим интересом прикованы к ее лицу. — У моей матери была аллергия на большинство контрацептивных средств, так что моим родителям пришлось пользоваться методом безопасных дней. Папа говорил — это все равно, что играть в русскую рулетку. Когда неизбежное все-таки произошло, они решили назвать меня Рулеткой.

— Очаровательно. Имена должны что-то говорить о своих хозяевах или об их происхождении. Они — как семейная история, которая растет с каждым последующим поколением. Простите… я чем-то вас обидел?

Рулетка заставила себя напустить спокойствие на лицо.

— Нет-нет, ничуть.

Она принялась разглядывать мокрое кольцо от стакана на столе, и между ними установилось все то же непринужденное молчание, в котором крики ребятишек и стук молотков стали казаться громче.

— Доктор…

— Мадам…

Оба заговорили одновременно и тут же смущенно умолкли.

— Пожалуйста. — Она сделала приглашающий жест рукой, — Говорите.

— Я не могу понять, что привело вас в Джокертаун в такой день. В вас нет ни виноватого любопытства, ни болезненного голода, который движет большинством натуралов.

— Я была в отчаянии и случайно забрела дальше, чем намеревалась, — услышала она собственный голос, и темная часть ее души тут же выбранила ее. Какому мужчине захочется провести день с плаксивой истеричкой?

Он накрыл ее руки своими, сжал ее пальцы, и боль, казалось, заструилась между ними.

— Тогда давайте бродить вместе. Если вы, конечно, не против, — добавил он поспешно, как будто испугался, что собеседница обидится. — Сегодня у меня… тяжелый день. В вашем обществе мне станет легче.

— Я вряд ли смогу вас утешить.

— А я и не прошу меня утешать. Составьте мне компанию. — Его пальцы легко скользнули по ее разбитой щеке. — И возможно, если вы захотите, я мог бы утешить вас.

— Возможно.

И Смерть в ее темном тайнике торжествующе подняла голову… всего лишь на миг.

* * *

Люди напирали со всех сторон. На тротуарах толпились наряженные джокеры и любопытствующие натуралы. Он двигался в том же направлении и с той же скоростью, что и толпа, позволяя ей нести себя. Незачем привлекать к себе лишнее внимание. Астроном может находиться повсюду — обычно именно так и происходило.

До встречи на Таймс-сквер оставалось чуть больше часа. Не стоит появляться слишком рано, а не то его могут счесть чересчур суетливым. Празднества в Джокертауне показались ему наиболее безопасным местом, где можно было убить время.

Уличный оркестр заиграл «Джокертаун дает бал». Спектору становилось неуютно в центре такого скопления народу. Он начал потихоньку выбираться из толпы. Трехглазый мим в белом трико преградил ему дорогу и сделал знак остановиться, затем отступил в сторону и жестом пригласил его проходить. Спектор с силой саданул его локтем в живот и улыбнулся, наблюдая, как джокер согнулся пополам.

Он взглянул на электронные часы, принадлежавшие неделю назад молодому маклеру, его очередной жертве. Чуть больше половины одиннадцатого. День, как процессия ряженых, медленно полз к середине. Так страшно ему не было с тех самых пор, когда он впервые встретил Астронома. Старик обещал ему, что они будут править миром, что он станет большой шишкой в новом ордене. Местные тузы влезли и все испортили. Астроном собирался отплатить им. Хоть бы он заставил Тахиона хорошенько помучиться, когда доберется до него.

Он выбрался из толпы и нырнул в переулок. Вокруг валялись кучи мусора. Едва он сделал шаг, как услышал вой. Спектор остановился и поднял голову. Сверху к нему с улыбкой плыл Астроном.

— Я же говорил тебе, что произойдет, Несущий Гибель. У тебя был шанс.

Астроном снова издал хриплый, какой-то нечеловеческий вой. Спектор развернулся и бросился обратно в толпу, расшвыривая людей в стороны, сбивая их с ног, не обращая внимания на их угрозы и брань. Он прошмыгнул между ошарашенных оркестрантов, промчался мимо украшенной крепом платформы Черепахи и нырнул в гущу людей с другой стороны. Оглянуться он не решался.

Какой-то полицейский ухватил его за руку. Спектор не глядя наподдал ему коленом в пах и вырвался. Отовсюду неслись крики.

— Я у тебя за спиной.

Голос Астронома прозвучал совсем близко.

Спектор обернулся. Астроном реял в воздухе рядом с полицейским, который выхватил пистолет из кобуры и прицеливался. Сгусток синего огня сорвался с пальцев правой руки Астронома и объял оружие. Пистолет взорвался, осыпав полицейского и зрителей осколками. Снова послышались крики.

Спектор налетел на мусорный бачок и с размаху рухнул на асфальт, больно обдирая руки. Медленно поднялся и ощутил, как руки старика с силой опустились на его плечи, а пальцы вонзились в плоть. Не вырваться.

— Нет.

Астроном отпустил одно плечо и сжал его макушку.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, Несущий Гибель.

Спектор почувствовал, как его голова закрутилась на шее. Невыносимая боль, хруст — и его рот наполнился кровью. Астроном ухмыльнулся ему в лицо.

— Судный день настал.

По толпе пробежал гул. Астроном отвернулся, привлеченный чем-то другим, и бросил Спектора, как мешок с мусором.

Его тело парализовало; он не мог предотвратить падения и ничком рухнул на асфальт. Лужа крови, вытекавшая из раскрытого рта, становилась все больше и больше. Снова смерть подступила очень близко. По крайней мере, он не увидит и не почувствует ничего из того, что его ждет.

* * *

Платформы плотным потоком преодолели полтора квартала Сентер-стрит на юг от Кэнэл-стрит. Фортунато заметил фигуру Десмонда, джокера с хоботом вместо носа, сооруженную из мелкой металлической сетки и утыканную цветочками. Следом ехали дирижабль доктора Тода и самолет Джетбоя с выложенной из цветов же реактивной струей позади. В небе парил прозрачный шар Кристалис.

Здесь, в самом сердце Джокертауна, туристов было поменьше. К тому же те, кто отважился забраться так далеко, не взяли с собой детей. У платформ стояли водители в комбинезонах, курили и переговаривались друг с другом. Самая плотная толпа, похоже, двигалась в ту же сторону, куда и Фортунато, к чему-то такому, что происходило впереди.