Лейтенант с линейного крейсера "Измаил" - Андрей Лобанов Страница 22

Чудо-Юдо о двенадцати головах прибыл верхом на огромном буйволе. Но едва тот учуял волколаков, как из его ноздрей ударили струи пара, он взрыл снег копытами и с ревом ринулся вперед. Чудо-Юдо кубарем слетел с его спины. Самые расторопные из оборотней мгновенно кувыркнулись через головы, превратились в людей и отпрыгнули в стороны. Но с дюжину самых бестолковых бросились наутек в волчьем обличье. Буйвол ринулся за ними, а следом, вопя в двенадцать глоток, помчался Чудо-Юдо.

Баба-Яга со стоном закрыла глаза рукой, а затем смачно сплюнула.

— Чтоб этому двенадцатиглавому в болото провалиться и семь лет там сидеть, — погрозила она кулаком вслед Чуду-Юду. — Десятый раз тревога, десятый раз одно и то же! Двенадцать голов, а ума — как у курицы!

Ее стенания заглушил рев двигателя. На мотоцикле подлетели три волка, одетых как немецкие солдаты Второй мировой войны. Из коляски торчал ствол пулемета, а волки в седлах были увешаны автоматами, пистолетами и гранатами.

— Привет, Баб-Яга! — в три глотки рявкнули волки. — Что такое, что случилось? Только быстро и конкретно! У нас классный тусняк у Лисы наклевывается!

— Перебьетесь с тусовкой, — охладила их Баба-Яга. — Дело серьезное, внимания требует… черт, и где эта груда железа задевалась?

— Кощей, что ли? — заржали волки. — Да этот болван через реку по льду перебраться решил и в прорубь провалился. Обмерз теперь. Раньше весны, бабуся, ты его не дождешься!

Волки опять дружно загоготали. Баба-Яга нахмурилась и свистнула. Гогот застыл у волков в глотках.

— Нечего здесь ржать, не жеребцы… — сердито сказала колдунья. — Отъезжайте на место да помалкивайте.

Голоса вернулись к волкам, но они сочли за благо больше не хохотать и рванули на мотоцикле на правый фланг строя лешаков. Когда они встали на место, Баба-Яга отправилась в обход своего воинства. Лешаки стояли, переминаясь с ноги на ногу, в глубоких касках-котлах солдат вермахта, с немецкими же карабинами, штурмовыми винтовками, автоматами и ручными пулеметами. Кикиморы были буквально увешаны гранатами, за пояса у них были засунуты вальтеры и парабеллумы, у одних из-за спин выглядывали целые связки фаустпатронов, у других на плече лежали реактивные противотанковые ружья «Панцершрек» наподобие американских базук. Позади строя лешаков виднелись несколько «Тигров» и тяжелые немецкие зенитки восемьдесят восемь миллиметров калибром.

Осмотром волков, лешаков и кикимор Баба-Яга осталась довольна. Но когда она подошла к волколакам и вурдалакам, то ее всю сморщило. Это воинство выглядело никудышно. Ведьма тяжело вздохнула.

— Вот что, оборотни и упыри… — сказала она наконец. — Пока что я ничего вам поручать не буду, но чтобы были наготове! Чтобы с первого свистка у меня были! Чтоб как из-под земли являлись! Свободны… пока…

Волколаки и вурдалаки исчезли в мгновение ока. А Баба-Яга вернулась к своей гвардии.

— Вот что, волчарушки, лешаки и кикиморы, займитесь-ка вы всеми этими семерыми козлятами, тремя поросятами, Красной Шапочкой и прочими сладенькими созданиями. Они у Деда Мороза первейшие помощники, так вот надо сделать так, чтобы он этих помощников лишился. А ты, Змеюшка Горыныч, погоняй немного Северного Оленя, что Санями Быстролетными управляет, задержи его. А там сорок разбойников подоспеют, и сцапаем мы его, голубчика! А потом Большой Медведицей и Умкой займемся! Ну, вперед, соколики! Вперед, отвратительные вы мои!

Первыми мимо Бабы-Яги торжественно проехали на мотоцикле три волка, затем промаршировали лешие и кикиморы. Ей этот парад понравился. Но все испортил Змей Горыныч. Не стал он дожидаться, пока кикиморы отмаршируют подальше, и начал разбегаться для взлета. В три прыжка настиг кикимор, те с визгом бросились врассыпную. А Змей — ноль внимания на них — сделал еще несколько прыжков и наконец-то тяжело поднялся в воздух.

— Теряет форму Горынюшко, — сокрушенно вздохнула Баба-Яга. — Да и то, разве же гамбургер и чизбургер — нешто это для змея еда? А царевну или княжну там, сейчас разве ж сцапаешь? Все на лимузинах бронированных разъезжают, да и ракет зенитных понатыкали, плюнуть некуда… а слопать ему пару царевен, сразу как сто лет с плеч скинет!

Причитания ведьмы прервал звонок мобильника. Баба-Яга достала трубку.

— Яга на связи! Тьфу, да не на привязи я! И не связанная! Это присказка такая, мол, слушаю я тебя внимательно! Бармалеюшка, ты ваще в тему не врубаешься или как? Что там у тебя? Что-о? Да эти сорок разбойников, в натуре, оборзели! Они что, решили, что я дочь Рокфеллера и внучка нефтяного шейха? Вруби им конкретно: по сотне золотых на брата сразу и еще по столько же, как дело сделают! И пусть не лохматят бабушку! Да не меня они должны лохматить! Это присказка такая! А что до разбойников, дак у них все золото уже Али-Баба спер! Да, за базар отвечаю! Чтоб мне по гроб жизни только тухлых лягушек глотать! Про лягушек можешь не говорить. Все остальное повтори! Все, базар окончен, конкретно, в натуре! — Баба-Яга с тяжелым вздохом отключила трубку. — Вот уж действительно, Восток — дело тонкое! Чтоб у этих разбойников потом всю жизнь товарищ Сухов поперек дороги с пулеметом стоял!

Она посмотрела на свою избушку.

— Эй, кудахталка, вставай, скоро гости пожалуют, надо угощение готовить! Этот Абу-Хасан со своей оравой столько слопают…

Бармалей и сорок разбойников появились уже в сумерках. Разбойники вылетели на поляну на своих мотоциклах. Дикий рев их двигателей заставил избушку на курьих ножках подпрыгнуть. Сам Абу-Хасан восседал на переднем сиденье внедорожника «хаммера» рядом с водителем. На заднем сиденье сидел Бармалей.

Хотя разбойники влетели с ревом и шумом, вид у них был не геройский. Поверх кожаных рубашек, курток и брюк чего только на них не было напялено! Шерстяные платки, халаты, ватники, какие-то поддевки. На головах тоже было черт-те что: треухи, вязаные шапки, опять же шерстяные платки. Носы у разбойников были багровые, бороды и усы заледенели, превратились в сосульки.

Они толпой ввалились в избушку на курьих ножках отогреваться. Если бы не колдовство, избушка точно бы лопнула по швам. Но Баба-Яга успела свистнуть и бросить заклинание.

— Ну, Баба-Яга, если бы не этот Али-Баба, ни за какие коврижки я бы к тебе сюда не подался! — с порога заявил заледенелый Абу-Хасан. — Вот только одного не пойму, как это ты про него узнала?

— Ох, и темный же ты человек, Абу-Хасан, — уперла руки в бока Баба-Яга. — Али у вас там, в песках, никакого прогресса не имеется? А это зачем? — указала колдунья на стену в углу.

Там висел плоский экран, похожий на зеркало.

— Каждый день со всего света новости слетаются! Ты их только умей приманить. Ваши восточные новости на халву падкие, страсть! О, еще одна в окно стучится!

В оконную раму барабанило какое-то крылатое создание. Баба-Яга щелкнула пальцами, окно распахнулось, распахнулся и буфет, оттуда выплыла тарелка с халвой. Новостной херувимчик поклевал халвы и нырнул в экран, как в воду. И тут же экран засветился, и на нем появилось изображение.