Возвращение алтаря Святовита - Алексей Борисов Страница 22

– Раз надо, то чего б не сходить. Места я те хорошо знаю, только вот, как ты, Николаевич, по мосту мокрядинскому пройдёшь? Немцы ночью сразу стрелять начнут, комендантский час.

– Зачем нам мост, мы на лодочке Сож перемахнём. Так что, к девятнадцати часам жду я тебя здесь, на этом месте. С собой кроме «нагана» ничего не бери, всё уже собрано.

Савелий Силантьевич проводил меня до велорикши, где я расстался с трёхколёсным «чудом», отдав его в пользование прилепчанам. Штука удобная, два бидона с молоком легко помещаются в багажнике, и если не брать во внимание единственный её недостаток, как то: задние колёса при нагрузке увязают в раскисшем грунте, то для села это явное подспорье. А когда на всю деревню осталась одна охромевшая кобылица с жеребёнком, то, по-моему, Силантьевич только прирастёт авторитетом заботливого руководителя, что очень важно в условиях его статуса. Ведь многие председатели колхозов с началом оккупации перешли на службу к немцам, став старостами. И многие из них поплатились своей шкурой, так как были и оставались никчёмными чиновниками (рвань, пьянь и дрянь по жизни), привыкшие прикрывать свой зад должностями, а иногда и партийным билетом, выдаивать все соки из сельчан и слать победоносные отчёты. На таких оборотней, среди крестьян, и донос написать грехом не считалось. Учитывая это, был я уверен, что ножа в спину от своих Савелий не дождётся.

Вечером, в месте, где Хмара впадает в Сож, мы переправились на надувной лодке на левый берег. Припрятав в прибрежном кустарнике плавсредство, оставляя Казаринку по правую руку, через несколько километров пути мы вышли к границе Клинского леса. Двигаться дальше стало невозможно, тучи закрыли всё небо, и, углубившись в чащу, с трудом отыскав небольшую, три на четыре метра поляну с замаскированным под поваленными деревьями шалашом остановились. Наломали лапника, обновив лёжку, и принялись обустраиваться. Дождь хоть и стих, но продолжал периодически накрапывать, так что, покурив напоследок, мы оказались под крышей. Часы показывали начало десятого, то есть в пути три часа, и судя по карте с компасом, до дороги не более полутора километров. Огня разводить не стали, попили горячего чая из термоса да съели по бутерброду при свете фонарика. Так и уснули.

Дорога проходила по лесу всего метров шестьсот, практически не петляя, и была отмечена обновлёнными телеграфными столбами с двумя проводами. Немцы успели протянуть связь, но не озаботились вырубкой кустарника по обочинам. Пока я присмотрел место для засады и вернулся метров на двести назад, изучая маршрут отхода, Савелий Силантьевич расчистил сектор обстрела, прилёг и поводил дулом револьвера, выцеливая предполагаемого врага. За этим занятием я и застал его.

– Отсюда до дороги десять шагов, – сказал я, присаживаясь рядом, – если всё пойдёт по первому плану, то полуторка, входя в поворот, сбросит скорость, а так как впереди лужа, то поедет на первой передаче. Тут-то мы водителя и приголубим. При ином раскладе бутылку с зажигательной смесью бросим. А для верности лучше две: на капот и в борт.

– А если не по плану? – поинтересовался Савелий.

– Тихо уйдём. Но лучше по плану.

К полудню мы добрались до места переправы, оставив у стоящей на выселках кузни, в деревне Слобода пару-тройку советских газет. Брал я их сугубо для санитарно-гигиенических целей, да и костёр развести можно, но не пригодились. Теперь слобожане хоть сводку Совинформбюро узнают. Силантьевич оттолкнул лодку от берега, одновременно залезая в неё, а я, сделав пару гребков, доверился течению. Вскоре мы оказались на правой стороне. Сдули и упаковали «надувнушку», после чего обошли вверх по реке буерак, разваливший яровый берег на две части, выходя на место исходной точки. Там я и выключил секундомер на часах. Получалось семь часов на передвижение, где-то минут сорок займёт организация засады, ну, и собственно сама акция – минут пять.

– Савелий Силантьевич, завтра в Мокрядино пойдём, – сказал я, пряча свёрнутую как матрац лодку в нору под кустом, – а перед походом потренироваться надо. Ты сколько груза на плечах нести сможешь, если лесом идти?

– Пуда два без остановки версты три пронесу, а что?

– Маловато, а если вдвоём?

– Шесть, может, семь пудов.

– Тогда справимся. Это на тот случай, если задумка удастся, то нам придётся трофеи переть.

В ответ Силантьевич плотоядно улыбнулся. Мол, не боись, коли добычу нести, то и расклад совсем не тот. Тут уже другие расчёты собственных сил: ноги сами несут, земля помогает, да святые, коли молитву прочесть – не оставят, подсобят.

Дойдя по полянки с берёзами, мы условились встретиться часа через три. Савелий должен был привести с собой трёх братьев из отряда местной самообороны, уже имеющих опыт в поджоге дома. С ними я и хотел провести тренировку. Мужики, со слов Савелия Силантьевича, были хоть куда. Орлы, одним словом. Надёжные, работящие, хозяйства имеют крепкие, а то, что в колхозе не на лучшем счету были – навет. Сыновья их в Красной Армии воюют, да и сами не робкого десятка, успели в своё время и винтовку в руках подержать, и кашу из солдатского котелка посёрбать, что в принципе и спасло их семьи в двадцать восьмом от «раскулачивания»^[5]. Этой троице отводилось выполнение второй части плана диверсии.

В условленный срок Савелий привёл людей. Не богатыри, но и не хлюпики. Причём, судя по свежим порезам на лицах, совсем недавно побрились. У одного на плече «фроловка», охотничий ремень с патронташем, остальные с охотничьими карабинами Мосина-Бердана, брюки заправлены в начищенные (где только ваксу нашли?) сапоги. Пиджаки явно старые, заштопанные. Про такие каждый год говорят: последний сезон и всё; но продолжают носить, пока нитки в труху не превратятся. Зато картузы! На околышах головных уборов красовались маленькие кусочки красной ленты. Не боятся немцев, прав был Савелий.

– Знакомьтесь, мужики, – представил меня Савелий Силантьевич, – это и есть тот самый Алексей Николаевич. Вы всё спрашивали, когда мы германцу соли под хвост сыпанём? Сейчас узнаете.

Братья приободрились, даже подровнялись, изобразив подобие шеренги. Я подошёл к каждому и, отдавая честь, поздоровался за руку. Семён, Прокоп и Илья, представился каждый.

– Время громких слов прошло, – начал я, – пора действовать. Поэтому в Прилепово был организован партизанский отряд под командованием хорошо вам знакомого Савелия Силантьевича. Боевая задача для отряда следующая: под видом добровольного сотрудничества с оккупационным режимом совершать акты диверсий. Скажу прямо – задание у вас не самоё лёгкое, это по меньшей мере. То, что жизни оно может стоить, надеюсь, объяснять смысла нет, не маленькие. При всём при том, выполнить его надо всенепременно. Русский мужик всегда был патриотом. Ему всегда было что защищать – землю, дом, веру, Отечество. Мы должны сделать так, чтобы у германских оккупантов земля горела под ногами, чтобы собаки фашистские не только ходить, но и дышать здесь не могли.