Ренегат - Мария Архангельская Страница 22

– А где Кондар? – не менее глупо спросила Элана.

Ей никто не ответил. Незнакомый маг сорвался с места, сбежал по лестнице вниз, и, только что не оттолкнув его преосвященство, взлетел на эшафот. Наклонился над местом, где стояла плаха (палач поспешно посторонился), и что-то поднял с оструганных досок.

– Вот! Вот! – потрясая каким-то блестящим предметом, закричал он. – Вот на него телепорт и ориентировали! Как он сюда попал?!

– …Это заговор, – Джернес, прихрамывая, мерил комнату шагами. – Звучит, как бред параноика, но это и в самом деле так. Сперва Райвет, теперь Кондар… И мы не понимаем ни цели, ни смысла! Зачем, кому это могло понадобиться?! – Джернес остановился, сел на ближайший стул и обхватил голову руками.

– А как же Сеть? – спросила Элана.

– С Сетью-то самое интересное и есть, – Джернес опустил руки и упёрся локтями в колени. – Управляющие ею амулеты хранились в Башне, там была не только тюрьма, но и сокровищница. В неразберихе, последовавшей за нашим переворотом, кто-то успел в этой сокровищнице изрядно покопаться, прихватив заодно и их. Тогда в основном пропали вещи, не представлявшие магической ценности, поэтому решили, что это был обычный грабитель, который принял амулеты за драгоценности. Спустя несколько дней у одного скупщика краденого нашли несколько предметов из хранилища, в том числе и бесформенные слитки, которые только по остаточной магии и удалось опознать как бывшие амулеты.

– Но ведь Сеть продолжала действовать.

– Да, и все решили, что после уничтожения амулетов она замкнулась на себя и стала самоподдерживающейся. Такое иногда бывает. Но теперь… Похоже, что, прежде чем уничтожить управляющие артефакты, с них сняли копии. Действующие копии, так что наши неизвестные противники теперь могут ею управлять.

– А сейчас она не действует?

– В том-то и дело, что действует. Её сняли буквально на секунду, и тут же вернули на место. Разве вы не почувствовали?

– Что-то почувствовала, но не поняла, что именно. Это было похоже на порыв ветра, который тут же стих.

– Мне тоже так показалось, и я тоже ничего не понял, ведь на моей памяти Сеть не убирали ни разу. Как бы выяснить, снимали её полностью, над всей страной, или это был местный разрыв?

– А какая разница? А, понимаю… Если бы мы могли это установить, то узнали бы, как далеко переместили Кондара?

– Именно. Вы умница, Элана. Но раз мы этого не знаем, придётся искать его обычными методами, но только Безымянному известно, сколько времени это займёт, и что он успеет натворить за это время…

– А тот артефакт, что нашли на эшафоте, не поможет?

– Нет. Это просто маячок, сработавший, когда Кондар оказался рядом с ним. Конечно, мы выясним, кто его подбросил, но, боюсь, это ничего не даст. Этот человек, скорее всего, уже скрылся, да если мы и сможем его допросить, он вряд ли знает, куда делся наш друг. Но, Элана, теперь вам надо быть очень осторожной. Кондар слов на ветер не бросает. Я бы всё же посоветовал вам не отказываться от охраны.

– Спасибо, Джернес, я подумаю.

Из замка Камрен Ранна Элана уехала не через неделю, а через две. Именно столько времени потребовалось, чтобы опросить всех, кто был в замке в момент похищения Кондара, включая судей и магов. Опрос ничего не дал, все обитатели замка оказались на месте. Впрочем, это было объяснимо, замок хоть и не стоял открытым нараспашку, но и на осадном положении тоже не пребывал. Кто-то вполне мог войти через калитку для слуг, отведя глаза им и страже, сделать своё дело и выйти. Если кто-нибудь из полутора десятков собравшихся на суд магов и заметил следы волшбы, то не обратил внимания, списав на деятельность коллег.

Миновал Новый год, приходившийся на самую длинную ночь в году. Праздновать его особого желания ни у кого не было, но традиция есть традиция, праздничный ужин был подан и съеден, вино выпито, все положенные обряды исполнены. К тому времени уже стало ясно, что следствие зашло в тупик. Делать Элане здесь было больше нечего, и она стала собираться в путь. К счастью, обозы в это время шли часто, так что менять своих планов ей не пришлось. Девушка понимала, что Джернес прав, но ей очень не хотелось подпускать к себе посторонних людей, пусть даже это будет слуга или охранник. Вынужденная по роду своей деятельности очень тесно соприкасаться с чужими личностями, в свободное от работы время она ревниво оберегала свою личную жизнь, наслаждаясь одиночеством и находя в нём отдохновение. Поэтому она утешала себя мыслью, что на многолюдном тракте ей вряд ли что-либо грозит. И вообще, если Кондар не дурак и не сумасшедший (а он и не то, и не другое), то на ближайшее время он затаится. Он уже побывал в шкуре загнанного волка, и ему это, скорее всего, не понравилось.

Джернес тоже собирался ехать в столицу, но сначала ему нужно было уладить какие-то формальности с судьями. Они договорились о встрече, Джернес порекомендовал гостиницу в Палине и попрощался. Хейнер предложил Элане свой возок, но она отказалась, предпочтя взять наёмный. Она не любила быть обязанной больше необходимого.

После Нового года мороз пошёл на убыль, и путешествие оказалось весьма приятным. В Палине она рассчитывала быть в двадцатых числах Рабола, первого месяца года. С попутчиками ей повезло, предводительствующий обозом седоусый купец, оказавшийся земляком Эланы, счёл своим долгом взять путешествующую барышню под свою опеку. Он тоже говорил, что негоже молодой женщине ездить по дорогам в одиночестве, и предлагал помочь подобрать надёжных людей. Элана даже почувствовала неловкость, отказывая ему, ведь он предлагал помощь совершенно искренне, уж это-то она чувствовала.

В дороге он развлекал её историями из своего богатого прошлого. Элане тоже было что порассказать, она в свои двадцать пять успела объехать полдюжины стран, но девушка предпочитала слушать, а не говорить. Она вообще крайне неохотно раскрывалась перед людьми.

Мимо проплывали села, поля, леса, иногда обоз заходил в небольшие города, но в них не задерживался, направляясь прямиком в столицу. Обозники везли не какие-нибудь банальные шерсть или сало, поклажу саней составляли предметы роскоши: чемерский фарфор, карперский бархат, серебряная утварь и ювелирные украшения работы ралинских мастеров. Соответственно, и охраны при обозе было на порядок больше, чем обычно нанимают в таких случаях. В любой другой стране такой обоз обязательно сопровождал бы маг, а может и не один, но Мейорси всё ещё с трудом принимала перемены, и хозяин всей этой роскоши решил не искушать судьбу. Впрочем, помимо собственных стражников, он мог рассчитывать и на охрану нескольких ехавших с обозом путешественников.

Шла вторая неделя пути, когда обоз остановился на ночь на постоялом дворе «Древний храм». Он стоял у подножия холма, на котором и в самом деле возвышались развалины величественного здания, во всяком случае, высота колонн производила впечатление и теперь. Интересуйся Элана историей язычества, она по форме колонн смогла бы определить, какому богу этот храм был посвящён. Как ни стремилась церковь вытравить память о двенадцати богах, некогда чтимых в этой части света, она продолжала жить – в названиях месяцев, в легендах и преданиях, в книгах и живописных сюжетах. За прошедшие полтора тысячелетия люди успели позабыть, какую цену требовали боги за своё покровительство, и языческие времена представлялись иным восторженным почитателям древности чуть ли не золотым веком.