Доброволец. Проект Z2-17 - Александр Протасов Страница 21

— То есть вы считаете, что их цель не захват мира? — настороженно спросил Тимофей.

— Я не просто так считаю. Уверен, мы не видим и вершины этого айсберга, а уж то, что скрыто под водой нам и вовсе не узреть. — Генерал глотнул воды из небольшой бутылочки, крепившейся у него на поясном ремне. — Мои доводы просты. Полагаю, что у наших захватчиков совсем иные планы, нежели мы думаем. Я понял это в тот самый день, когда сержант Серафим Сомов спас мне жизнь. Увидел всё это с такой ясностью, что более наглядного примера мне и не нужно.

— Что вы увидели? — Тимофей был явно заворожён рассказом генерала.

— Я увидел несостыковки, — ответил Бирюк. — Задайтесь вопросом, как можно было поймать в электрическую сеть существо, состоящее из воды? — Генерал вскинул руки вперёд, словно заставляя окружавших его людей повременить с ответом. — Эта вода, из которой они состояли, по химическому составу очень чистая. В ней практически нет ионов, способных проводить электрический ток. В таком случае объясните мне, как мы сумели поймать аж троих пришельцев? — Оба слушателя настороженно молчали, на их лицах явственно отразилось некое подобие прозрения. — Вот, — протянул генерал. — А теперь начинается самое интересное. Мы исследовали пришельцев, изучили структуру тела и даже создали на их основе совершенно чудные вещи. Вы когда-нибудь слышали о материале, что крепче стали, но имеющем гибкие свойства резины? А о металле, который не имеет удельного веса? Ну, конечно же, нет. Все эти изобретения засекречены. Но подумайте, если мы отсталая раса, с точки зрения «Жестоких», сумели произвести металл, который невозможно взвесить или деформировать, то какими же технологиями обладают они и почему допустили утечку подобного рода информации? И тут я осознал! Им не нужна наша планета. Они не хотят захватывать её, а лишь хотят изменить, преобразовать в угоду своему комфорту. Они подарили нам искорку своих технологий, дабы усыпить нашу бдительность, а на самом деле, это не более чем ловушка. Троянский конь, так сказать! — Бирюк размял больную руку и сделал очередной глоток воды. — Только представьте! Мы получили возможность изготовить новый металл. Изучаем его, тестируем, испытываем и в один прекрасный день вдруг понимаем, что крепче, экономичнее и надёжнее на свете ничего быть не может. Начинаем внедрять металл в производство, строим машины, танки, самолёты, спутники. Нашему счастью нет предела, поскольку новый металл — это выход. Он не имеет удельного веса, его невозможно сломать, поцарапать, расплавить. Он не поржавеет и не рассыплется с годами. Да ведь это просто чудо-изобретение. Мы начинаем производить из этого металла кастрюли, потому что они моментально нагреваются и не подгорают. Ко всему прочему, о них невозможно обжечься. Странный металл очень быстро поглощает тепло. Мы создаём более экономичные машины, корабли, оружие. И всюду этот самый чудо-металл со своими фантастическими свойствами. Но вот в один прекрасный день всё рушится, поскольку это изобретение нам не принадлежит и мы, как зачастую такое бывает, не знаем досконально всех его свойств. Мы теряем все свои чудо-сокровища, так как вернулись законные владельцы и истинные изобретатели этого чуда. Это их детище, им принадлежит оригинальный патент. Вот просто они и заберут у нас свою искорку, а мир погрузят в хаос благодаря всего лишь нажатию нескольких кнопок. Вы можете мне не верить, считая мои слова лишь бредом старого параноика. Но это так. Это моя личная теория «Внедрения». Я назвал её так, поскольку искренне верю, что пришельцы не собираются воевать с нами в чистом поле. Им куда проще отдать нам свои технологии, чтобы потом использовать их против нас самих.

На мгновение наступила полная тишина. Тимофей и солдат отряда капитана Когана молча взирали на генерала, не решаясь произнести хоть слово.

— Господин генерал, разрешите обратиться! — нарушил молчание, подоспевший как нельзя кстати, коренастый, крепко сложенный в плечах капрал. Бирюк кивнул. — Все выжившие бойцы извлечены из оболочек спас-пакетов. Травм и повреждений по минимуму. Всем раненым оказана необходимая помощь. Погибших двое — «Дубликат» капитана Когана и рядовой Парсин, оказавшийся ближе всех в радиусе поражения взрывной волны. Взрыв повредил обшивку, а потом потоки ворвавшегося внутрь салона воздуха оторвали хвост. Парсин был серьёзно ранен и попросту не смог активировать спас-пакет. Все пилоты выжили. Мы оставили их возле шоссе с поисковым маяком. Их подберут спасательные команды, которые уже в пути. — Генерал дослушал доклад капрала и тяжело кивнул.

— Что с координатами? Где мы сейчас находимся? — Спросил он.

— Мы в двадцати километрах восточнее города Ковров Владимирской области. Я нарушил приказ о молчании и оповестил наших, они вышлют новый транспортник. Самолёт сядет и будет ждать нас в аэропорту Строгино. Но нам придётся добираться до Нижнего Новгорода самостоятельно.

— Прекрасно. Когда вернёмся на базу, за нарушение приказа о радиомолчании отправитесь в карцер, капрал, — спокойно, словно это было банальной обыденностью, произнёс генерал. Боец быстро кивнул, подтверждая полученный приказ, и вытянулся словно на плацу. — Что-нибудь уцелело из техники? Я понимаю, вопрос странный, но всё же?

— Никак нет! — тут же отрапортовал капрал, продолжая стоять неподвижно. — Высота была слишком большой. Всё разнесло в хлам. Обломки будут собирать по окрестностям ещё не одну неделю.

Генерал протянул руку Тимофею и тот помог ему подняться. Оправляя помятый китель, Бирюк осмотрелся по сторонам и, злобно кашлянув, заметил:

— Значит, поедем автостопом.

До аэропорта Строгино они добирались в кузове старого КАМАЗа. Машина кряхтела, стучала, но, в общем, выдерживала столь негабаритный груз. По состоянию кузова было видно, что эксплуатируют её нещадно.

— Вы так и не рассказали мне, куда всё же мы направляемся? — прерывая затянувшееся молчание, спросил Тимофей. Генерал поёрзал на огромном твёрдом мешке с песком, которыми был загружен кузов старенького большегруза. Он потрогал повреждённую руку и слегка поморщился. Один из солдат протянул ему шприц-инъектор с обезболивающим.

— На самом деле рановато ещё тебе рассказывать, — прикладывая шприц к больной руке и вкалывая инъекцию, прошипел генерал. — Я планировал, что наше путешествие будет не таким необычным. Но по всей видимости, я ошибся и уверенности в том, что это дело касается лишь меня с каждым часом всё меньше.

— Постойте! Вы сказали, что это дело может интересовать ещё кого-то? — Тимофей вопросительно нахмурился. — Я не понимаю?

— Это нормально! — нисколько не смутившись, ответил Бирюк. — В нашем деле истинное понимание вещей — это огромная редкость. Военные — люди замкнутые. Именно по этой причине не все из нас имеют семьи. Многое из того, что приходится нам видеть, делать и узнавать по специфике нашей работы не всегда доступно общественности. Эти знания на долгие годы подвергаются замалчиванию и укрываются за печатями секретности. И если ты был к этому причастен, то по закону о сохранении секретной информации не имеешь права распространяться о том, что знаешь либо до особого распоряжения, либо до ухода на пенсию, а порой и вовсе никогда. Такова служба. Такова плата за безопасность государства, за мир и спокойствие в стране, а теперь и на планете.