Демоны со свастикой. Черные маги Третьего рейха - Ганс-Ульрих фон Кранц Страница 21

То, что перед нами небольшой город, несомненно. Остатки зданий, в которых сохранились дверные и оконные проемы; ступени лестниц; черные обелиски — вот первые детали, которые жадно впитывает в себя наш мозг. То, на чем мы стоим, — ровная скальная поверхность. Мы так и не смогли понять, что это: тщательно обтесанный скальный выступ или каменные блоки, пригнанные друг к другу с поразительной точностью. В глубине виден ступенчатый храм, напоминающий ацтекские пирамиды. Скоро, совсем скоро мы вдоль и поперек облазаем все эти руины; но сначала нужно разбить лагерь, за что мы и принимаемся.

Лагерь был разбит в одном из сооружений, находящихся рядом со «взлетной полосой». В тот же день ученые приступили к планомерному обследованию города. Поселение было разделено достаточно широкими улицами на прямоугольные кварталы, застроенные каменными домами. От некоторых домов остались лишь фундаменты, а другие были почти совершенно целыми. «Взлетная полоса», проходившая по самому центру города, была, судя по всему, главной улицей, возможно — местом празднеств и торжественных церемоний. Одним концом она упиралась в ступенчатую пирамиду — скорее всего, огромный храм, удивительно напоминавший аналогичные культовые сооружения ацтеков. Другим — в (остатки большого здания, которое ученые окрестили «дворцом».

На площади перед пирамидой стоял высокий черный обелиск, покрытый письменами и изображениями. Ученые ожидали увидеть иероглифы, но, судя по всему, у оставивших надписи был какой-то свой алфавит, отдаленно напоминавший рунический. Естественно, все надписи были тщательно сфотографированы. По углам площади стояли четыре скульптуры, напоминавшие великанов с острова Пасхи, но примерно в два раза меньше по размеру. Вход в пирамиду ученые так и не смогли обнаружить, зато поднялись на ее вершину и осмотрели панораму мертвого города. Примерно посередине широкую магистраль делила на две половины другая, перпендикулярная ей улица. Не такая широкая, она обоими своими концами упиралась в скалы. 15 октября 1938 года. Двигаемся по перпендикулярной улице. Все более или менее интересное фотографируем. К сожалению, практически нет мелких предметов, которые мы могли бы унести с собой. Дома от центра к окраине становятся все более простыми, без изысков. Куно говорит, что лучшей находкой для нас стало бы кладбище — там мы нашли бы и все интересующие нас предметы, и бренные останки здешних обитателей. В царящей здесь гробовой тишине его слова звучат зловеще. Конечно, никакого кладбища мы не нашли, да и неизвестно, где здешние обитатели хоронили своих мертвецов — может быть, под полом собственного дома, а может, сжигали их на кострах и развеивали прах по ветру. Рассуждая об этом, мы доходим до конца улицы. Она упирается в раскрытую пасть пещеры, по бокам которой стоят два каменных обелиска. Тщательно фотографируем надписи и рисунки. Потом входим под пещерные своды. По-хорошему, сюда нужно бы веревки и мощные фонари, но мы решаем не углубляться далеко, а вернуться со снаряжением на следующий день. Впрочем, несколько десятков метров пути — и мы понимаем, что возвращаться не придется. Дорогу преграждает каменный обвал. Исследуем пол и стены пещеры. Под ногами — ровная поверхность с двумя узкими неглубокими канавками. Колея для телег? Похоже на то. Куно опять шутит, что это напоминает ему трамвайные рельсы. На стенах — необычный орнамент, причудливо переплетающиеся друг с другом линии. Выходим на свежий воздух. Всех нас не оставляет чувство, что за нами пристально наблюдают. Наблюдает этот мертвый город из пустых глазниц своих окон и дверей. По ночам бывает страшновато...

Возраст мертвого города ученые определить не смогли — не было нужного оборудования. По приблизительным оценкам, ему могло быть как пятьсот, так и пять тысяч лет. От стен домов удалось отколоть несколько кусочков камня. Пробный раскоп не дал существенных результатов: в полуметре от поверхности начинался твердый скальный грунт. Был отдан приказ подготовить специальный лагерь в этой долине. Однако вернуться туда немецким исследователям было не суждено.

Антарктическая экспедиция получила первостепенное значение уже после первых успехов, и для исследования подводных карстовых пещер ей выделили пять новейших субмарин, которые уже через пару месяцев поступили в распоряжение Ритшера. В карстовых пещерах — источниках теплого течения — были обнаружены глубокие озера с пресной водой, а также суша: верхний «ярус» пещер был сухим и пригодным для жилья. У входа в одну из пещер стояло несколько обелисков, покрытых руническими надписями, а в скальном коридоре были вырублены ступени. Вот что пишет в своем дневнике Олаф Вайцзеккер:

20 декабря 1938 года. Прошли в новую пещеру, соединенную с уже обследованной нами широким коридором. Стены коридора ровные и гладкие — создается впечатление, что они искусственные. Впрочем, вполне вероятно, что это действительно так. Мы делаем несколько шагов — и моментально замираем: под ногами не твердая скала, а самая настоящая земля! В огромной пещере, которую мы тут же окрестили Дарре в честь министра сельского хозяйства Рейха, чьими-то заботливыми руками уложен слой плодородной почвы. Правда, растений почти нет — сказывается полное отсутствие солнечного света.

В начале января в самом конце системы пещер была обнаружена шахта, круто спускающаяся вниз. Около входа в нее стояло каменное изваяние — четвероногое крылатое животное с оскаленными клыками. Таких скульптур здесь еще не встречали. Больше всего «сфинкс» — так моментально прозвали животное — напоминал крылатых львов, которых ассирийские цари когда-то ставили перед входом в свой дворец, но лишь очень отдаленно.

Тем временем исследователей поразила жесточайшая эпидемия гриппа. Больных отправили на базу, а оставшиеся в пещере решили спуститься вниз по найденной шахте. Через неделю их тела нашли в трех километрах от начала спуска. Они лежали неподалеку друг от друга в причудливых позах. На лицах застыло выражение крайнего ужаса, но никаких физических повреждений на трупах заметно не было. Вторая экспедиция в шахту, уже более многочисленная и хорошо оснащенная, также не вернулась.

Вход в пещеры искали и с поверхности. Над тем местом, где они находились, был обнаружен и второй «мертвый город», пострадавший куда сильнее и полностью занесенный снегом. Был найден и вход под землю, заваленный камнями, который и в самом деле вел в карстовые пещеры.

Однако самих антарктов — ни живых, ни мертвых — обнаружить так и не удалось. Махнув рукой, нацисты начали оборудовать базу, отправляя через Атлантику караваны подлодок из так называемого личного конвоя фюрера. База должна была служить военным целям и в крайнем случае использоваться как убежище. Однако мечты о контакте с антарктами заброшены не были.

В конце 1939 года в Антарктиду на субмарине прибыл лично Отто Готт, мечтавший о том, чтобы первым побеседовать с «истинными арийцами». К этому времени он уже уточнил свою теорию относительно антарктов. По его мнению, их современные поселения находятся глубоко под землей, вблизи теплых вулканов, в карстовых пустотах. Именно там, как считал Готт, и находится великое арийское государство.

Готт составил «единое послание», выполненное из простейших пиктограмм и рисунков, рассказывающих о великом рейхе и дружелюбии к антарктам. Для поиска карстовых пещер Готт использовал буровые установки. Как только подобную пещеру обнаруживали, туда, сквозь отверстие от бура, бросали контейнер с «единым посланием». Несколько месяцев такой работы никаких успехов не принесли.