Экспедиция в иномир - Сергей Снегов Страница 21
Экспедиция в иномир - Сергей Снегов читать онлайн бесплатно
— Вот видите, математика нашего мира проста и понятна, как, впрочем, и наша логика, — с торжеством закончил Левый.
— Сожалею, что не могу того же сказать о вашей логике и вашей математике.
На этом мы простились со вторым отцом города. Я чувствовал себя переполненным до тошноты. От услышанных парадоксов кружилась голова. Поджидавшие нас дзета—спутники устроили на лестничной площадке бешеную пляску. С добрую сотню разноцветных шаров, то ярко вспыхивающих, то погасающих до мерцания, носились вокруг, это тоже не способствовало успокоению. Николай, наоборот, пришел в хорошее настроение. Он объявил, что после право-левых откровений в полусумраке правительственной резиденции душа отдыхает на вакханалии цветов и света. Я сказал:
— Друзья, меня тянет на простор. Это алхимическое заведение, именуемое живым городом, действует мне на нервы. Хоть диковинного дзета—простора, но простора!
И мы стали выбираться наружу. Вскоре мы опять были на дне исполинской чаши, ограненной гигантской горной цепью. И опять горы съеживались и опадали, когда мы летели к ним, и становились вблизи крохотными холмиками или камнями. И опять над нами было равномерно золотое, пустое небо, оно единственное не менялось при нашем движении. И опять нас сопровождали дзета—спутники и то, отдаляясь, росли и тускнели, то, приближаясь, уменьшались, вспыхивали, накалялись до огненной яркости. Меня охватывали новые ощущения, еще день назад я не поверил бы, что они возможны…
— Артур, — сказал я. — Дорогой наш теоретик, мудрый Артур Хирота, а не кажется ли тебе, что оба праволевых правителя в одном все-таки правы? Этот непрерывно меняющийся пейзаж, эта постоянная непостоянность!.. Любой прыжок — и иной мир! Нет, тут что-то есть! Просто надо привыкнуть, чтобы понять красоту дзета—мира!
— Скоро ты объявишь, что до смерти устал от консерватизма родных галактических пейзажей и собираешься остаток жизни провести в дзета—мире, — иронически предсказал Артур. — И проделаешь, это не деловой прозой, приличествующей косморазведчику, а теперь еще и разведчику иномиров, а в поэтическом исполнении. Я читал твое увлекательное описание установки планет-маяков вокруг черного космопаука Н-115. И Немесида представилась мне земным раем, когда ты заговорил о ней белыми стихами.
— Серыми, Артур. В университете я писал стихи и в простодушии думал, что они белые. Но мне доказали, что ни одна строфа не вышла из серости. А ты меня удивляешь, Артур Хирота. Тебе понравился мой отчет о «черной дыре» Н-115?
— Он меня поразил, — серьезно ответил Артур. — Читая его, я пришел к мысли, что проходы в иномиры надо искать у коллапсирующих звезд, потому что звездные катастрофы могут происходить только в областях, где космос ослаблен и где, стало быть, есть лазы в высшие и низшие измерения. Идея о неоднородной прочности вакуума в галактических просторах была мне подсказана твоим отчетом, Казимеж. Именно поэтому я и настоял в Большом Совете, чтобы начальником первой трансмировой экспедиции назначили тебя. Ты не всегда понимаешь огромное значение своих находок, но обладаешь врожденным даром такие находки совершать.
— Благодарю. А мне почему-то казалось, что тебе неприятно, что в начальники экспедиции предложили не тебя, а меня. Занесу открытие этой ошибки в каталог других моих удивительных находок.
Мы вели этот разговор на пригорочке — полчаса назад он казался гигантской вершиной, закрывавшей треть небосвода. В стороне Николай играл с вариалами, они, отдаляясь, росли, становились гигантами и, бегом возвращаясь, стремительно опадали. Мне все больше нравилось это зрелище. Дзета—мир заслуживал того, чтобы им любовались. Жак не вмешивался в разговор и не показывал интереса к пейзажу. Он о чем-то хмуро размышлял. Уставший от игр Николай, плюхнувшись рядом, поинтересовался, что его огорчает. Жак громко вздохнул.
— Не огорчает, нет. Но эта беседа у Правого… Получается все-таки, что и у дзета—народов войны.
— Подумаешь, войны! Сражения из-за идей! Ведь так объяснил нам Правый? Научные дискуссии — вот их войны. В этом антилогическом и минус-математическом мире мы, очевидно, встретимся и с псевдовойной.
Жак качал огромной лохматой головой.
— А если война настоящая, Николай? И если нас втянут в нее? Одно нападение уже было — вспомни радиала и светоморе. Разве взаимоотношения радиала и светоморя ограничились научной дискуссией?
Я снова напомнил о правилах путешествия в дзета—мире:
— Здесь наша позиция — нейтралитет. А если войны и вправду имеют характер научных дискуссий — что ж, с интересом послушаем, но постараемся никому не навязывать своих мнений.
В день, когда в дзета—мире разразилась катастрофа, мы долго блуждали по нервам и жилам города, а потом отдыхали в помещении рядом со светостоловой. Это было нечто вроде колбы с суживающейся вверху горловиной. Вариалы забирались сюда без охоты, но это как раз привлекло нас, можно было побыть в одиночестве, не включая глубокого экранирования.
Я лежал, заложив руки за голову, и смотрел на отверстие колбы, ставшей нашей спальней. Стенки колбы озаряло внутреннее сияние, слабый свет струился в их глубине, он был то фиолетовым, то синим, то голубоватым — сумрачные, нерадостные краски, лишь изредка на них накладывались оранжевые отблески, словно бы золото далеких ликующих зарниц, но и они лишь подчеркивали, а не смягчали общую безрадостность сумрака. И я думал, что если бы вариалы сами не порождали свечения, если бы не несли в своих полувещественных телах собственного источника радостных красок, то существование их стало бы мрачным, как бытие пещерных жителей в темных подземельях.
И еще я думал о том, как дальше вести себя среди дружелюбного, так не похожего на нас народа, чтобы и понять природу их бытия, и неловким вмешательством или чрезмерной любезностью не причинить вреда.
Одна странность особенно занимала мою мысль. Мы четверо не раз прогуливались вне города. Уже не только мне одному нравились непрерывно меняющиеся пейзажи. Артур с Жаком тоже ими любовались. И нас постоянно сопровождали вариалы — но только сопровождали. Ни один самостоятельно не выбирался из города. Они не были прикованы к своему мрачному месту обитания физическими полями или, строгими запретами, но без нас его не покидали. Они, похоже, побаивались открытого пространства и ощущали в нас защитников от чего-то, что могло там грозить.
Николаю показалось шуткой мое предупреждение, что гнев или смятение Правого может вызвать гибель городских зданий. Но чем дольше мы пребывали в городе, тем меньше он нравился мне. Это была, конечно, привычка осторожного косморазведчика, опасающегося всего неизвестного. И я ничего не мог с собой поделать: мы отдыхали в городе, не предостерегаясь глубоким экранированием, я мог бы включить его, чтобы избавиться от тревоги, но мне не хотелось отстраняться от тайных сил города, мне хотелось быть вне его.
Артур мирно спал, Николай то закрывал глаза, то снова раскрывал их. Увидев, что я не сплю, он сладко зевнул и сказал:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии