Птица малая - Мэри Д. Расселл Страница 21

Пока София шла за ним к его рабочему месту, следуя по коридору между кабинками, сооруженными из старых подвижных панелей, Квинн нырял под притолоки и трубы, по пути показывая ей, где находятся кофейные автоматы и туалеты. При этом он, похоже, не замечал, что девушка не может видеть над перегородками, которые были ему по грудь. Когда они прибыли в его кабинку, София обратила внимание, что Джимми убрал из своего стола средний ящик — вероятно, для того, решила она, чтобы не набивать синяки на коленях.

Что касается Джимми, то он почти влюбился в Софию Мендес еще раньше, чем они уселись. Прежде всего она была самой красивой девушкой, которую он когда-либо встречал. И София сразу понравилась ему тем, что ничего не сказала про его рост. Если она ухитрится продержаться еще минуту без этих дурацких вопросов о баскетболе или одиозного «Как там, наверху, погода?», поклялся Джимми, то он женится на ней. Но, прежде чем Джимми смог сделать предложение, София открыла ноутбук и попросила его вкратце рассказать о своей работе.

Эмилио предупреждал, что она не жалует светскую болтовню, поэтому Джимми начал с того, что познакомил Софию с процессом сбора данных из яркой области, носившей название 12–75.

— Возле центра системы есть стабильная конфигурация с двумя очень мощными струями, расположенными перпендикулярно к ней и извергающими вещество со скоростью в половину световой.

Рассказывая, Джимми рисовал на экране, используя открытый дисплей, чтобы София могла делать записи, пока он говорит.

— Элизабет Кингери, астроном-теоретик, разработала новый метод, позволяющий выяснить, существуют ли там две галактики, которые окружают две черные дыры, вращающиеся вокруг друг друга, — вот так, видите? И она хочет сравнить эти данные с наблюдениями за квазарами, которые, как принято считать, являются сдвоенными галактиками, также как 12–75. Пока все понятно?

Мендес вскинула глаза и пронизала Джимми острым взглядом. Очень умна, сказал ему Эмилио. Не надо недооценивать ее. Он прокашлялся.

— Итак, смысл идеи в том, чтобы начертить карту этого участка неба, синхронно изучая его световые спектры и данные радиоастрономии. Астрономам, которые подают запрос, предоставляются обсерватории по меньшей мере два или три раза, и тогда синхронно с ними мы можем заниматься этой работой. Нам приходится работать, несмотря на состояние неба и погодные условия.

— А почему не использовать орбитальные обсерватории?

— Для доступа туда у Лиз недостаточно субсидий или влияния. Но и с наземными данными можно сделать многое. Итак, каким-то образом ты достигаешь консенсуса по графику работ, а затем надеешься, что не будет дождя или чего-нибудь еще, потому что это испортит дело. Иногда, если в облаках есть просвет, мы даже при плохой погоде ухитряемся выполнить работу. Рассказать подробнее?

— Пожалуйста, позже. Пока только обзор.

— Хорошо. Порядок такой: прежде всего я должен проверить уровень собственных шумов.

София вопрошающе взглянула на него, Джимми пояснил:

— Это означает, что я смотрю, достаточно ли мощен сигнал, исходящий из целевого района, чтобы его можно было засечь на фоне помех. Электрическое оборудование генерирует электрический шум — электроны барабанят по металлу самого оборудования. Чтобы приемники были по-настоящему холодными, мы остужаем их в жидком гелии, потому что холод замедляет движение электронов и уменьшает уровень шу…

Строгий взгляд, и Джимми подкорректировал рассказ:

— Верно. Это вы знаете. Хорошо. Если сигнал мишени очень слабый, мы слоняемся тут, выключая что только можно. Компьютеры, которые не используются для снимка, лампы, кондиционеры и все такое. Затем я выбираю калибровочный сигнал — знакомый радиоисточник — и пользуюсь им, чтобы настроить систему.

— Как вы выбираете калибровочную мишень? Вкратце, пожалуйста.

— В интернете есть обширный каталог, и мы ищем то, что больше похоже на сигнал цели. Обычно я лишь смотрю на сигнал, используя виртуальный осциллоскоп. Мы знаем, как должен выглядеть сигнал из эталонного источника.

— А если сигнал отличатся от ожидаемого?

Только о деле, сказал Эмилио. Ну должна же она когда-нибудь есть…

— Мистер Квинн, а если сигнал отличается от ожидаемого? — повторила она, приподняв темные брови. Стило зависло в воздухе.

— Вот тут начинается искусство. Каждая из этих антенн сделана, по сути, вручную. У всех есть капризы: проблемы с кабелем, сложности с заземлением. На них влияет погода, время дня, посторонние шумы. Ты должен изучить эту штуковину досконально. А затем, когда устранишь все лишнее, нужно пустить в ход интуицию, чтобы понять, откуда взялись искажения или помехи или блуждающие сигналы. Однажды, — оживился Джимми, — мы подумали, что принимаем ВЗ-сигнал… внеземной. Мы засекали его каждые несколько месяцев, но, кроме нас, никто не мог подтвердить. Оказалось, это было зажигание старого школьного автобуса, и мы слышали его всякий раз, когда дети приезжали сюда на экскурсию.

Снова Взгляд. В его сознании он уже обрел прописную букву.

— Послушайте, — сказал Джимми серьезно. — Я не просто отнимаю у вас время, рассказывая смешные истории. Вы должны знать все это, иначе ваша программа заявит, что обнаружила разумную жизнь на Марсе. А ведь каждый знает, что там живут только австралийцы, верно?

Против воли она улыбнулась.

— А-а, — проницательно заметил Джимми. — Вижу, вы работали с австралийцами!

С минуту София боролась с собой, пытаясь сохранить серьезность, но в конце концов рассмеялась.

— Пиво не бывает настолько теплым, чтобы его не пить, — сказала она с очень похожим австралийским акцентом.

Тогда Джимми тоже засмеялся, но не стал испытывать судьбу, пытаясь развить успех.

— Как продвигаются дела? — спросил у нее Джордж Эдвардс примерно через месяц после того, как София приступила к работе.

Они часто встречались за ленчем, и София копила вопросы, чтобы задавать их Джорджу, когда он приезжал на телескоп.

— Медленно. Мистер Квинн очень дружелюбен, — признала София, поднимая взгляд от толстой кофейной чашки, которую сжимала обеими руками, — но легко отвлекается.

— На вас, — рискнул сказать Джордж, желая увидеть ее реакцию.

Он знал, что Джимми прискорбно увлечен женщиной, чей единственный интерес заключался, похоже, в безжалостном исследовании его мозга — клетка за клеткой. София просто кивнула. Ни смущения, заметил Джордж, ни сочувствия. Она не романтик.

— Это осложняет ситуацию. С враждебностью иметь дело легче, — сказала она, посмотрев через кафетерий на Пегги Сунг. Джордж состроил гримасу: Пегги умела быть занозой в заднице. — С другой стороны, влюбленность проще воспринимать снисходительно. Я ценю, что вы относитесь ко мне как к компетентному профессионалу, мистер Эдвардс. Приятно работать, когда не покровительствуют. Или заигрывают.