Полный вперед назад, или Оттенки серого - Джаспер Ффорде Страница 21

— Да, — сказал отец. — Что такое трясование?

— Понятия не имеем. Но правила гласят, что дети обязаны заниматься этим.

Вежливое прощание, поклоны, рукопожатия, стандартное прощание — «Разъединенные, мы все же вместе», — и наконец дверь закрылась. Мы с отцом остались одни в холле.

— Эдди…

— Да, папа?

— Будь начеку. Я немало видел странных городов, но такого — ни разу. Кстати, что там такое с Джейн? Префекты как-то испуганно на нее поглядывали.

— Ей нечего терять. В понедельник она отправляется на перезагрузку.

— О! Жаль, что пропадет такой носик.

В дверь позвонили. Это оказался серый рассыльный с известием об очередном несчастье на линолеумной фабрике.

— Но ничего срочного, — нахально прибавил он, — если только вы не умеете приставлять головы обратно.

Отец дал ему на чай, взял походный чемоданчик и направился к выходу.

— Будь начеку, Эдди, — обернулся он. — Подозрительно тут все.

— Робин Охристый и его «нарушения»?

— В том числе. И еще кое-что.

— Да?

— Не клади так много сахара, когда префекты придут снова.

Я вернулся на кухню, где Джейн мыла посуду, и спросил ее, что она положила в печенье.

— Лучше тебе не знать. И если ты думаешь, что, не донеся на меня, ты преуспеешь понятно в чем, ты жестоко ошибаешься.

— Все не так, — возразил я, стараясь говорить так, будто даже и не задумывался известно о чем.

— Конечно, — язвительно парировала она, — в следующий раз ты скажешь, что бережешь себя для невесты.

— Это… вовсе не плохо, — медленно проговорил я.

Джейн расхохоталась. Не вместе со мной, а надо мной. Я почувствовал себя униженным и постарался перейти в наступление, задав неуклюжий вопрос:

— Как ты за одно утро скаталась в Гранат и обратно?

— Никуда я не каталась. Это невозможно. И мы никогда раньше не встречались, запомни.

— Я тебе несимпатичен?

— Это требует усилий. Проявлять равнодушие куда легче. Послушай, ты оказал мне услугу, я — тебе. Мы квиты.

— Ничего подобного. Я спас тебя от кучи неприятных вопросов, а ты всего лишь посоветовала мне не есть печенье.

— Если бы ты знал, что я туда положила, то думал бы иначе.

— Что?!.

— Я закончила, — объявила она, вытирая руки полотенцем и собираясь уходить, — а самое главное, у нас с тобой все закончено. Еще раз попробуешь заговорить со мной — я сломаю тебе руку. Скажешь про мой прелестный вздернутый носик — я убью тебя. Я не придуриваюсь. Мне терять нечего.

— Но ты ведь служанка. Если мне вдруг понадобится получше накрахмалить воротник или еще что?

Зря я это сказал. Я-то хотел только сохранить общение между нами любой ценой — но фраза вышла дурной, грубой. Мои права оказались попраны. Стало абсолютно ясно, кто здесь главный. Она была сама властность. Но не та властность, что дается от рождения, а та, которую сообщают ясная цель и сила.

Она сделала шаг в мою сторону и уставилась на меня — вероятно, соображая, есть ли во мне скрытые глубины. Поняв, что нет, и удовлетворенная этим, Джейн направилась к двери.

— Если что нужно, можешь оставить мне записку.

И она ушла. Я чувствовал себя опустошенным и сбитым с толку. Внешние пределы представлялись мне бесхитростным патриархальным миром, но за то короткое время, что я пребывал в Восточном Кармине, все стало казаться непростым и запутанным — намного сложнее моей небогатой событиями жизни в Нефрите. В свой актив я, однако, мог записать два обстоятельства. Во-первых, от угроз сломать челюсть Джейн перешла к угрозам сломать руку: то был шаг в верном направлении. Во-вторых, что куда важнее, отец отдал мне ложку мнимого пурпурного. Как и любая личная ложка, она несла на себе полный почтовый код: ЛД2 5ТЗ. Сейчас я думаю, что лучше бы мне не предпринимать и не знать ничего, но все сложилось иначе. Хищные ветви дерева ятевео начали склоняться надо мной.