Слово идальго. Карибское море - Дмитрий Светлов Страница 21

Утром, глядя вслед уходящим на разведку бойцам, Артём не испытывал никакой уверенности в успехе предстоящей операции. Этьен прав: среди жулья не бывает храбрых и волевых людей. Это отбросы общества, которые привыкли стаей нападать на слабого и убегать от сильного. Отважные и сильные духом никогда не опустятся до примитивного воровства или разбоя. В асоциальной среде не бывает волевых людей, а вот хитреньких и подленьких – сколько угодно. Встречаются физически крепкие дуралеи, только бойцов с внутренним стержнем среди них не найти.

Но это общая тенденция, а ему предстоит схватка с реальным кровопусканием. Далеко не факт, что бандиты смалодушничают в момент атаки на их логово.

Утро началось с приятных сюрпризов: по приказу мажордома у колодца поставили некое подобие ванны. Более того, Лудовико Дольсе извинился за то, что не нашёл ничего лучше и купил сеньору гвардейцу поилку для скота. Артём не в обиде, корыто намного удобнее бочки и вполне заменяло привычную ванну. К тому же негры поделились самодельным мылом, и он смог промыть голову. Вторым сюрпризом оказался импровизированный спортзал – как ему и обещала донна Джиозетта, под него отвели здание склада на заднем дворе, очистив его от какого-то товара.

Разминка прошла в приподнятом настроении. Затем началась отработка приёмов рукопашного и ножевого боя. Где-то через четверть часа Артём заметил, что за его тренировкой наблюдает из-за полуприкрытой двери рослый негр – старший охранник дома госпожи Джиозетты.

– Ну-ка, боец, подойди сюда! – скомандовал парень.

Высокий мускулистый негр с проседью в бороде подошёл, неторопливо поклонился и с достоинством представился:

– Доброе утро, господин! Меня зовут Туге, я главный среди охранников.

– Что тебя заинтересовало в моих упражнениях?

– Простите за любопытство, господин, – снова поклонился охранник. – Я старый воин, многое повидал как на своей родине, так и здесь! Но я никогда не видел таких приёмов, как у вас. И мне донесли, что вчера на рынке вы убили бандитов голыми руками. А головы отрубили уже мёртвым, чтобы устрашить живых! Вы, несмотря на молодость, очень опытный боец! И мне захотелось посмотреть, как вы это делаете.

– На моей родине это называется «самбо». Переводится как «самооборона без оружия».

– Вы можете научить меня этим приёмам, господин? – В голосе Туге послышались просительные нотки.

– В принципе, это несложно: я всё равно собирался обучить своих людей основному, базовому комплексу приёмов. Так что могу включить в список обучаемых и тебя!

– Спасибо, господин! – Туге снова поклонился в своей интересной манере – как японец, не сгибая спины. – Если вам что-нибудь понадобится, только скажите, всё сделаю!

– Да мне, в общем, ничего особенного не нужно… – сказал Артём. – Вот разве что…

– Слушаю, господин!

– Есть ли у тебя человек, который сможет научить меня владеть этим оружием? – сказал Артём и указал на абордажную саблю.

Негр нисколько не удивился вопросу и лаконично ответил:

– Да, господин! Я могу! Следуйте за мной!

Они пересекли двор и вышли к тыловой ограде, в которой оказалась узкая дверь. С внешней стороны высились заросли каких-то травянистых растений, больше человеческого роста.

Туге показал на эти заросли и по-прежнему лаконично приказал:

– Рубите, господин!

Артём критически посмотрел на стоящие стеной толстые стебли с широкими листьями, вздохнул и ответил:

– Как скажешь… – и принялся широко размахивать абордажной саблей.

– Не надо изображать из себя ветряную мельницу! – в замешательстве воскликнул Туге и выхватил из рук Артёма оружие.

– Я тебе сразу сказал, что не умею им пользоваться! – без тени смущения заявил парень.

– Смотрите, хорошо смотрите, господин! – потребовал «учитель».

Посмотреть было на что. Тонко звеня от соприкосновения со стеблями, лезвие порхало в руке негра сверкающим мотыльком. При этом сам Туге фактически оставался неподвижен, лишь рука ритмично сгибалась в локте да кисть выписывала невиданные пируэты. Одно плохо: глаз не успевал отслеживать быстрые движения, и Артём взмолился:

– Помедленнее! Я не могу разглядеть движение руки!

– Не туда смотрите, господин! – строго ответил старший охранник. – На меня смотрите! Не надо делать глупых наклонов и поворотов! – Для наглядности Туге принялся приседать, наклоняться и поворачиваться всем корпусом.

Артём приуныл, устроенное негром комическое копирование больно ущемило его самолюбие. Ещё разок глянув на мелькающую саблю, он покорно ответил:

– Я понял: тело должно отдыхать, работает только кисть и предплечье.

– Правильно сказали, мой господин, – похвалил учитель и протянул оружие: – Держите, сейчас начнём учить первое движение.

Целый час Артём рубил одни лишь листики, вырабатывая навык начального кистевого движения.

– Всё! Достаточно! – остановил занятия Туге. – Завтра продолжим, после утренних упражнений в зале.

– Для них надо подготовить маты… Это такие… толстые ковры для смягчения падений, – запинаясь, объяснил Артём. – В зале пол каменный, а нам, отрабатывая приёмы, придётся часто падать. Можно, конечно, насыпать там песочку… Но натаскать его туда займёт много времени, а тренировки будут стоять.

– Кажется, я понял, господин, что нужно сделать, – задумчиво почесав подбородок, сказал Туге. – После обеда я покажу вам образец, и если он вам понравится, к завтрашнему утру мы покроем этими матами весь склад. Ой, простите, тренировочный зал!

– Договорились! – сказал Артём и пошёл мыться, радуясь, что встретил столь ловкого в обращении с абордажным палашом учителя. Мало того, не из «общества». В этом обстоятельстве был существенный плюс – чернокожие рабы жили обособленной жизнью, что служило лучшей гарантией сохранения тренировок в тайне. А то как-то странно: что же он за гвардейский офицер, который не умеет ездить на коне и фехтовать?

Этот день он решил целиком посвятить тренировкам в верховой езде. Артём уже понял, как жидко он обосрался, когда сказал незнакомому человеку, что не умеет ездить на лошади. Да, ведь не только не умеет ездить – Артём вёл себя, как будто первый раз видел лошадь, что в этот период времени вообще невозможно! Это был самый настоящий провал! Круче, чем ходящий по Берлину Штирлиц с парашютом и балалайкой! Похоже, что фиктивного «гвардейца» спасла только личность торговца лошадьми – он был французом и признание «мадридского выскочки» воспринял как чудачество. В любом случае Доменико де Фария практически изолирован от здешнего общества и не сможет разболтать «страшную тайну» о странном поведении приезжего.