Путь воина - Максим Лагно Страница 21

Я терялся от обилия возможностей. Как вообще можно угадать с выбором?

Учителя много раз успокаивали нас, что для каждого предназначения свой Путь. То есть мы должны подстраивать не свои способности под будущую жизнь, а жизнь под способности.

Недаром выбор профессии назывался «предназначением». Выбрав то, что нужнее всего твоему роду и сословию, ты вставал на проторённый Путь. Твоё будущее становилось предсказуемым и без «Пророческого Сна».

Но я отказался от предназначений родителей Самирана. Род Саран меня презирал. А вот род Те-Танга никак не проявил своего неудовольствия. Вероятно, от того, что многие боевые озарения пересекались с управляющими. Так что у меня ещё был шанс…

И я был не один в этом замешательстве. Пара десятков учеников тоже не определились. Не считая Реоа Ронгоа, которая была умной, независимой девушкой из прогрессивного рода, который разрешил ей ходить в неопределившихся сколько угодно. Лишь бы в конце учёбы выбрала то предназначение, которое её попросили — она должна стать служителем в храме.

Остальные неопределившиеся были детьми из бедных семей, у которых не было ни рода, ни сословия. Подозреваю, что многие из них — потомки нелегалов. Но даже они почти сделали свой выбор. Они не усвоили озарение просто от того, что хотели «посмотреть весь товар». Как и все бедняки, боялись выбрать слишком поспешно.

Вероятно, мои сложности закончились бы тем, что я выбрал какой-нибудь стандартный «Порыв Ветра», «Закалку Тела», «Тяжёлый Удар» и «Удар Грома». Добавил бы слабеньких озарений по вкусу. Не позабыв про «Крылья Ветра», само собой.

На помощь мне пришла Реоа Ронгоа.

— Открою тебе сословную тайну: старшие из целительского сословия давно подметили, что похожие озарения лучше действуют вместе.

— И что это значит?

— Раз у тебя уже есть наследованная «Живая Молния», то лучше усвоить озарение, вызывающее небесные искры и свечения. Лучше всего «Удар Молнии» и «Синяя Нить». Можно ещё и «Ярость Солнца», но только на светлой ступени, где открывается узор призыва молний.

— И учителя ничего нам об этом не сказали? — недоверчиво усмехнулся я.

Реоа Ронгоа пожала худенькими плечами:

— Учителя Дома Опыта не так умны, как они вам об этом говорят. Некоторые так вообще глупцы.

Вспоминая свою карьеру преподавателя в колледже, не мог не согласиться с последним утверждением. Денис Лавров был одним из тех, из-за кого российская система образования в такой заднице.

— Но если бы ты вошёл в целительское сословие, тебя обучали бы наши старшие. Они бы тебе об этом сказали.

— Но в чём будет преимущество выбора похожих озарений?

— В том, что Линии будут слабеть меньше, чем от разнообразных озарений. Особенно это полезно тем, у кого Линии ещё тонкие и неокрепшие. То есть ученикам.

— А не ученикам?

— Когда Линии окрепнут и станут толстыми, наложение родственных стихий уже не будет так полезно.

— Ясненько.

Странно, но подсказка от девушки вдруг сняла с меня всю тяжесть решения. Раз наложение родственных стихий замедляет расход Линий, то зачем гадать дальше?

Я даже расчувствовался:

— Реоа, ты… ты… ты молодец! Спасибо тебе!

В порыве чувств я прижал её к себе и дружески похлопал по спине, поражаясь тому, какие острые у неё плечи и кости позвоночника. Будто скелет обнял.

— Нельзя прикасаться к людям без их согласия! — прошипела она, отталкивая меня. — Где тебя воспитывали? В стойле для слуг?

Бледная кожа лица девушки покрылась красными пятнами. То ли от стыда, то ли от возмущения.

— Прости… Но ты так помогла мне. Я думал…

— Можно просто пожать руки, — ответила она, но руки не подала. Наоборот, втянула их в широкие рукава халата. Голову тоже втянула в ворот, напоминая очень худую черепаху в очень богатом панцире.

— Ещё раз прошу простить меня. Обещаю, что больше никогда не прикоснусь к тебе.

— Ну… можно… потом… просто…

Тут Реоа вдруг закрыла лицо руками и побежала прочь. Её расшитый золотом халат несколько раз сверкнул и пропал между рядами Скрижалей.

— Ох уж эти подростки, — вздохнул я.

Забавно было то, что я тоже превращался в подростка. Я становился всё импульсивней. Всё чаще ловил себя на том, что делал не то, что должен был делать взрослый человек. И на хрена, спрашивается, было лезть к ней с объятиями? Она ведь даже мне не нравится. Кому вообще может понравится лицо, похожее на череп, обтянутый кожей?

Стараясь не думать о том, что это молодое тело Самирана меняло немолодую душу Дениса Лаврова, я прикоснулся к поверхности Скрижали Знания.

— Голос, — попросил я. — Покажи озарения, которые я отметил как интересные.

Каменная поверхность заскрипела, формируя столбцы иероглифов.

— Теперь отдели от них те, которые являются боевыми и связаны со стихией электричества.

— Между нами непонимание. Что ты хочешь вспомнить?

Я догадался, что непонимание вызвало понятие «электричество». Исправился:

— Отдели от них те, которые являются боевыми и связаны со стихией молнии и небесных искр.

Небольшая группа иероглифов переместилась в левую часть Скрижали. Их оказалось немного.

Настало время выбрать наконец-то своё главное боевое озарение — им будет «Удар Молнии».

Усвоение его узоров оказалось тяжёлым и долгим занятием. Из-за этого я пропустил урок по истории Дивии. За ним — урок боя на мочи-ке и кулачный бой с манекенами.

К концу дня усвоил три узора «Удара Молнии» из шести. Подкрепившись остатками шашлыка, перемешанного с варёными побегами ман-ги, я поднажал и усвоил ещё два узора. Итого, моё озарение «Удар Молнии» достигло уровня «светлое». Но сил добить его до яркого уже не было.

Мои Линии Тела и Духа истончились и дрожали от напряжения. Я уже знал, что дрожание и истончение Линий — это не обязательно плохой знак. Обычно оно сигнализировало о том, что Линии потеряли «твёрдость». Необходимо отдохнуть, иначе они начнут терять и длину. А вот это уже плохой знак. Длина Линий росла медленно и если довести её до укорачивания, то она не восстанавливалась, как толщина и твёрдость. Приходилось отращивать заново.

Вышел я из зала со Скрижалями уже на закате. В коридорах Дома Опыта пусто. Только откуда-то из дальних залов доносились звуки голосов: кто-то из старших учеников упражнялся в пении.

Ослепительно красные лучи заходящего солнца наискось проникали через входную арку. Я будто шёл по трубе в пекло.

Завтра утром я усвою последний, самый сложный узор «Удара Молнии». Я припомнил, что именно яркий «Удар Молнии» убил почти сотню членов рода Кхарт, конкурентов Вакаранги Карехи.