Война - Игорь Валериев Страница 21

Правда, единства взглядов по этому вопросу в здании под шпилем с корабликом никогда не было. Макаров и Сандро считали, что торговое судоходство Японии не представляет собой хорошей цели для русских крейсеров, которые принесут больше пользы в составе главных сил.

Весной этого года обсуждалась возможность отзыва отряда из Владивостока в Порт-Артур, но этому воспротивился главнокомандующий Маньчжурского военного округа и морскими силами Тихого океана адмирал Алексеев, считавший, что крейсера должны произвести панику в береговом населении и на торговых судах Японии. Его активно поддержали начальник Тихоокеанской эскадры вице-адмирал Скрыдлов и начальник морского отделения штаба при Алексееве контр-адмирал Витгефт.

Кстати, Вильгельм Карлофич оказался ещё и фанатом развития подводного флота. В своей докладной записке трёхлетней давности он просил, в порядке эксперимента установить торпедные аппараты на устаревших подводных лодках Джевецкого, обладающих педальным приводом, и просил послать эти лодки на Дальний Восток, где назревает конфликт с Японией.

– Ещё раз спрашиваю, что будем делать, господа? – вырвал меня из воспоминаний-размышлений комендант крепости.

Подождав для приличия несколько секунд и вновь не дождавшись реакции, Дмитрий Николаевич произнёс:

– Что же начнём с младшего по званию. Вам слово, господин поручик.

– Ваше превосходительство, надо арестовывать всех кто может быть причастен к этому, – браво отрапортовал Арсеньев, вскочивший со стула и вытянувшись во фронт.

– Спасибо, Владимир Клавдиевич, – мягко произнёс Воронец. – А что об этом думает, Константин Константинович?

Радиевский вскочил со стула и торопливо произнёс:

– Считаю, что необходимо проверить информацию, озвученную Вами, Ваше превосходительство, из полученного анонимного письма. Не исключаю, что в нём содержится правдивая информация.

Константин Константинович замолчал и застыл болванчиком.

– То, что необходимо проверить информацию ясно любому присутствующему в этом помещении. Каким образом это сделать, господин ротмистр? – несколько раздражённо и громко произнёс контр-адмирал Гаупт. – Это же ваше поле деятельности?!

– Ваше превосходительство, – вмешался в разговор полковник Савельев. – У нас нет специалистов, которые смогли бы проверить заложенные для взрыва заряды. Если, конечно, информация правдива. Мало того, это надо сделать незаметно, чтобы не насторожить злоумышленников!

– Кто лучше, чем главный инженер-строитель порта и сухого дока полковник Иванов сможет всё это организовать?! – по голосу Николая Александровича было видно, что начальник порта не стремится влезать в эту проблему, пытаясь переложить её на плечи сухопутчиков.

«Извечное противостояние сапог и ботинок-мореманов», – подумал я, слушая этот разговор.

– А Вы, что скажете, Тимофей Васильевич? – обратился ко мне генерал-майор Воронец.

– Ваше превосходительство, считаю, что основной задачей в этой ситуации является недопущение вывода из строя сухого дока, – поднявшись со стула и, принимая стойку смирно, начал я. – Для этого необходимо обезвредить заряды, если они есть. Крейсер «Варяг» выведен из дока и прошёл испытания. Завтра планируется в него поставить крейсер «Новик». Проведение ревизии состояния дока, его механизмов будет смотреться правдоподобно. Если взрывчатка будет обнаружена, то будем работать по тем, кто её заложил. Информации о них мало, но кое-какие зацепки есть, если они правдивы.

Я замолчал, оглядывая присутствующих в кабинете. Воронец подавленно молчал. Арсеньев, можно сказать, бил копытом, желая действий. Глаза Гаупта улыбались на его неподвижном лице. Судя по всему, тот решил, что всю ответственность с себя снял. Савельев и Радиевский переглядывались.

– И ещё, господа, через четыре дня из Владивостока в Токио должен отправиться английский пароход «Afridi», на который уже закупили билеты больше трёх тысяч поданных микадо. Они продают своё имущество в Приморье за бесценок, – я сделал паузу. – Информация о подрыве дока, бегство большей части японской колонии?! Думаю, выводы сделать не сложно.

Про попытку моего захвата и пытки Артемьева я умолчал, так как контр-адмирал Гаупт был об этом не в курсе. Но даже того, что я сказал, было достаточно для логического умозаключения.

– Вы думаете, что это война?! – напряжённо проговорил или спросил Дмитрий Николаевич.

Все остальные присутствующие в кабинете вопросительно уставились на меня.

– Вернее всего, да, господа! Таких совпадений не бывает, – ответил я, а про себя подумал: «Кажется, моя миссия с провокацией японцев приказала долго жить. Но приказ, есть приказ. Будем ему следовать до конца».

В кабинете повисла тяжёлая тишина. Каждый думал о чём-то своём. Наконец, комендант прервал молчание.

– Господа, я думаю, что анонимное письмо содержит правдивую информацию, и нам необходимо разработать план операции по предотвращению подрыва затвора и насосной станции дока. Поэтому прошу вас собраться и излагать свои мысли, каким образом это сделать!

* * *

Я, полковник Савельев и пара жандармов стояли за углом дома, из-за которого открывался вид на «Отель Купера», как его называли обитатели Миллионки. Американец Карл Генри Купер, один из первых жителей Владивостока, в своё время приобрёл большие городские площади, в том числе и в этих кварталах, а позже часть владений перепродал японской фирме «Д. Сугиура», как и принадлежавший ему отель, но новое японское название гостиницы у местных жителей не прижилось.

Вокруг отеля постепенно стягивалась петля из роты стрелков, охотничьей команды Арсеньева, которая пойдёт на штурм, и нескольких жандармов из команды Радиевского.

Проведённая ревизия дока, которую организовал полковник Иванов, подтвердила информацию анонимки. И затвор, и насосная станция были заминированы. Причём, по словам Василия Васильевича, заряды были заложены очень грамотно. При минимальном количестве взрывчатки ущерб был бы максимальный, так как были бы выведены из строя механизмы затвора и насосы. С учётом отсутствия их замены и необходимости заказа на изготовление в Штатах Николаевский сухой док был бы выведен из строя по самым оптимистическим прогнозам на год. А ремонт бы обошёлся не меньше, чем в полмиллиона рублей золотом.

Когда эта информация дошла до высшего начальства, то началась беготня по потолку. Как смогли пронести взрывчатку в док?! Кто виноват в этом?! Кто будет крайним?! И пошли противоречивые приказы и распоряжения, которые привели только к большему бардаку. Хорошо хоть разминирование прошло нормально.

Видя эту чехарду, постарался получить побольше информации от своих китайских друзей. Благо с Чжан Цзучаном мы обговорили способы связи, да и свои обязательства перед ним я, можно сказать, выполнил.

Помощник полицмейстера коллежский асессор Шкуркин был взят с поличным в момент передачи ему денег. Павел Васильевич возмущался, кричал, что это «подстава», но коллективная жалоба китайских купцов в количестве аж шестнадцати человек ставила крест на его дальнейшей карьере и, вернее всего, свободе.