Ваш новый класс — Владыка демонов - Александр Шихорин Страница 21

— Старче, родной, я ж тебе уши оборву. Скрываешь что-то от Владыки?

Раз уж моё старшинство тут признали, глупо было бы не пользоваться соответствующими преференциями. Кроме того, я надеялся, что такой подход будет учитываться умением, что подогнала Эрешкигаль.

До старика дошло, какую глупость он только что сделал и его затрясло. Мне даже стало немного жаль бедолагу Горта в этот момент, но тут уж надо было дожимать до конца.

— Ну?

После чего шаман поведал мне любопытную историю.

Гоблины издавна являются одной из слабейших рас в физическом и магическом плане. Да, их маги сильнее гномьих, но на этом их преимущества заканчиваются. И вот, чуть больше пятиста лет назад, круг высших шаманов задумал найти способ это исправить. Война с людами как раз набирала обороты и гоблинов не устраивало положение вечных разведчиков и диверсантов. В древних легендах упоминалось существование хобгоблинов, что были сильны и высоки как орки, и умны как эльфы. И сердца шаманов покорила идея вернуть их виду время былого расцвета.

Спустя десяток лет магических экспериментов, шаманам удалось добиться желаемого. С помощью различных заклинаний и манипуляций им удалось превратить несколько десятков гоблинов и гоблинш в высший вид. Ликованию не было предела, гоблины готовились поставить трансформацию на поток, когда всё вышло из под контроля.

Хобгоблины принялись развиваться дальше. Мышечная масса нарастала, хобгоблины становились всё больше и сильнее, но вместе с тем их магия и умственные способности стремительно угасали. Когда процесс остановился, хобгоблины превратились в туповатые горы мышц, а магия исчезла полностью. Они остались достаточно разумны, чтобы общаться и понимать, во что они превратились, но в их мышлении стало намного меньше логики и больше инстинктов.

Разочарованные провалом, шаманы отказались от дальнейших опытов и отвернулись от искажённых хобгоблинов, бросив их на произвол судьбы. Обозлившись на это, хобгоблины решили доказать создателям, что они тоже чего-то стоят, самопрозвались троллями и отправились на войну. Увы, новое мышление троллей не позволяло им организованно работать в команде из таких же, как они. Постепенно они разбрелись по разным местам и отрядам, где прослыли жуткими штурмовиками, с невероятной регенерацией. Своего общества у троллей так и не получилось. Их инстинктов хватало лишь на то, чтобы раз в год собраться где-нибудь для заведения потомства, после чего они снова разбредались кто куда.

Всего за пару поколений тролли забыли, кто они и как появились в Тельваре, а гоблины предпочитали молчать в тряпочку, стараясь не напоминать лишний раз о провале своей расы. Кроме того, посмотрев на всё это, другие страны быстро выпустили эдикты с официальным запретом на создание магически-модифицированных существ.

— Хм, в общих чертах я всё понял, — кивнул я, когда Горт закончил рассказ. — Неприятная история для гоблинов. Но я не вижу ничего такого, из-за чего ты так хотел скрыть её от меня.

— Простите старика, Владыка, это, кхм, просто рефлекс, который с тех пор поселился у гоблинов в крови, — отвёл глаза шаман.

В то же самое время я заметил, что Лони торопливо пишет что-то на обратной стороне пергамента куском угля. Закончив, она загадочно ухмыльнулась и, словно транспарант, показала пергамент мне.

Я впервые видел письменность этого мира, но «Полиглот» любезно помог понять написанное: «Одним из тех шаманов был пра-пра-кто-то-там Горта».

Ах, вот оно что. Семейный позор.

— Вероломная гномка! — яростно взвыл старик. — Я ведь посулил тебе денег! И откуда ты знаешь вообще?!

— Золото за молчание, — насмешливо ответила гномка. — Но я ведь молчала. Так что ты всё ещё мне должен, Горт!

* * *

Крепость покидали с первыми лучами солнца, но без излишней спешки. Ящерам, как и ожидалось, было тяжело тащить перегруженные телеги, но погонщики, понаблюдав за ними, удовлетворённо кивнули и сообщили, что проблем не будет.

Большая часть гоблинов распределилась по телегам, а шестёрка лучников оседлала мелких ящеров, смахивающих на велоцирапторов, и унеслась в разные стороны, обеспечивая разведку вокруг каравана.

Я, Лони и Горт обосновались в одной телеге, которую я тут же окрестил про себя штабной. Хотя она точно так же, как и пять остальных повозок, была доверху забита железом, металлолом прикрывало не одинокое полотнище из мешковины, а несколько взятых из крепости одеял. Так что ехали мы с относительным комфортом.

Мерно скрипели колёса, медленно проплывали мимо опустевшие поля, Горт с Лони продолжали свою вчерашнюю ссору и я, чтобы сбавить градус беседы, принялся расспрашивать их о разной ерунде, вворачивая между делом интересовавшие меня вопросы.

Где-то к полудню, устав болтать и пригревшись под лучами утреннего солнца, Горт сдвинул на нос свою бронешляпу и тихонько захрапел. Лони же принялась коротать время, достав пергамент и начав делать в нём какие-то записи и наброски.

Понаблюдав немного за ней, но ничерта не поняв в этих обрывочных схемах и одной только гномке понятных сокращениях, я предпочёл растянуться на одеяле и сполна насладиться спокойствием. И довольно быстро засопел на пару с шаманом.

— Подъём, твоё Владычество, хорош дрыхнуть!

Получив бодрящий тычок от гномки, я продрал глаза и огляделся.

Солнце уже клонилось к горизонту, а бесконечные равнины сменились жидким подлеском слева и широкой гладью реки справа. Припоминая утренние пояснения Горта, мы должны переночевать где-то здесь, а с утра продолжим ехать вдоль реки, пока не доберёмся до моста, после которого постепенно начнутся более-менее обжитые земли.

Горт уже успел перебраться на другую телегу и до меня доносились обрывки команд, что он раздавал.

— Эй, Нотан, умеешь рыбачить? — неожиданно спросила меня Лони.

— Ни разу не пробовал, — помотал я головой.

— Ну, вот и попробуешь, — гномка хлопнула меня по плечу. — Разомнёшься заодно, все бока отлежал уже, небось.

В этом с Лони трудно было поспорить. Матрац из листового железа, пусть и накрытый парой слоёв не шибко толстых одеял, не лучший выбор для длительного отдыха.

Минут через пятнадцать караван свернул в подлесок и остановился на уютной полянке, в некотором отдалении от реки. Полянку окружал густой кустарник и невысокие деревья, а на окраине весело журчал ручеёк, убегая в сторону речки. Когда я слез с телеги, то в полной мере ощутил необходимость разминки, о которой говорила Лони. Спина не гнулась, суставы хрустели и я на минуту почувствовал себя Гортом. И, судя по моим наблюдениям, гоблины ощущали себя не лучше.

На стоянке закипела жизнь. Кто-то разводил костёр, кто-то готовил провизию, кто-то отводил ящеров на водопой. А Лони облачилась в полный доспех и подошла ко мне, неся на плече свой шестопёр, здоровенную удочку и тяжёлый гарпун. В другой руке она несла ведёрко с наживкой, которое торжественно вручила мне.