Реквием по мечте - Владимир Корн Страница 21

— Так, Сноуден, прекращай разевать пасть! — строго обратился к нему Гудрон. — Тут прямая зависимость: как только ты ее открываешь, так у них там сразу стрельба.

— Или открывай почаще, — предложил Паша. — Чтобы уж наверняка от всех них избавиться.

Их треп был совершенно ни о чем. Но Греку даже в голову не пришло приказать им заткнуться. Развлекаются парни, пока есть такая возможность, убивают время до наступления темноты, когда все действия с нашей стороны и начнутся. Опасаюсь только, что сам я в очередной раз останусь далеко в стороне. Даже сейчас, когда среди нас объявился еще один эмоционал — Дарья.

— А где Малыш? — поинтересовался я.

Прошло уже достаточно времени, чтобы он присоединился, если отлучался по возникшей нужде.

— Дрыхнет, — пояснил Гудрон.

— Что, до сих пор?

— Нет, просыпался разок, но затем завалился снова. Наверное, контузия ему что-то в мозгах стряхнула. Проф, что ты по этому поводу думаешь? Что с ними стало не так?

— Зовите его сюда. Сделаю ему трепанацию, поковыряюсь в мозгах, и уже тогда скажу точно. Откуда мне знать?! Я что, специалист по военно-полевой хирургии? — Слава фыркнул.

— Ну, я думал, ты все знаешь.

Было понятно, что Гудрон пытается его расшевелить. Но наш Проф оказался не в том настроении.

— Всё знают только те, кто вообще ни черта не знает. В связи с чем мне вспоминается замечательный афоризм Карела Чапека: «Представьте, какая была бы тишина, если люди говорили только то, что знают». Главное, Глеб не теряет сознание, его не тошнит, речь связная. Словом, легко отделался. А то, что он спит, так пускай себе. Организм требует, вот и дрыхнет. Сон — лучшее лекарство, — разрядился он еще одним афоризмом.

И отвернулся, ясно давая понять, что разговаривать не в настроении. Что это с ним, обычно общительным? Жадр закончился? Я передвинулся к нему поближе.

— Вячеслав, что с тобой? Может, заполнить жадр?

И от меня не убудет, и у него настроение мгновенно поправится. Случалось, такие конфликты ими гасились! Когда люди за ножи хватались. Или хуже того — за стволы. И люди рассказывали, и на моих собственных глазах. Казалось, миг — и дело дойдет до убийства. Ан нет, стоило только заставить противников взять жадр в руки, куда только вся их агрессия девалась!

Слава неожиданно улыбнулся.

— Спасибо, Игорь, есть их у меня. Которым сейчас пользуюсь, его надолго еще хватит. И других в запасе имеется. Возникла бы необходимость, сам бы попросил. Знаю ведь, не откажешь. Другое со мной.

— Что именно?

— Захотелось мне какое-то время без них побыть. Ради разнообразия, что ли. Не так давно, я их берег. Как воду во фляжке в жаркий день экономил. Когда ее пьешь глоточками, потому что взять неоткуда. А потом все изменилось. Как будто появился вдруг у меня неиссякаемый источник воды: пей ее, не хочу. Поначалу я все удивлялся: ну как же так? Жадры те же самые, но теперь их не на неделю при самом бережном отношении хватает — на месяц, если не больше, пусть даже он постоянно у тебя в руке. Знаешь же, через несколько дней после того как мы с тобой вынужденно расстались, мы в такую передрягу угодили, что едва ноги унесли! Зацепило меня так, что думал все, каюк. Больно было — впору благим матом во весь голос орать. Но сожмешь жадр, и отпустит. Так, едва ощутимо дергает в ране, а то и вовсе ничего не чувствуешь. Поначалу я его сожму его, передохну немного от боли, отпущу. Сожму, передохну, отпущу. И все с ужасом думаю: закончится он, и что тогда делать?! Понятно, парни помогут, но ведь им самим жадры в любой момент могут понадобиться. А он, собака, все не заканчивается. Мало того, даже не думает. Осмелел я, и практически до самого Вокзала его из руки не отпускал. Вот тогда-то я в полной мере твой дар и оценил. На Вокзале меня прооперировали. Думаешь, чем там анестезию делают? Именно им, чем же еще? Но такой счет за него выставляют, если своего не найдется! У меня был. Но дело даже не в экономии. Они все на меня поглядывали: чего это он помалкивает, когда мы внутри него ножами ковыряемся? Когда его от боли дугой должно изгибать? Откуда им было знать, что жадр-то у меня особенный, от самого Теоретика?! В общем, пришлось им еще и подыгрывать. Подозреваю, что далеко не всегда впопад. — Слава улыбнулся снова. — Он мне и потом помог. По всем прогнозам, месяца два должно было уйти на полное выздоровление, но я уже через три недели наравне со всеми по горам скакал. Тут как раз Грек собрался в Фартовый, и относительно меня у него были сильнейшие сомнения: брать — не брать. Я ему и говорю: «Георгич, отставать начну, там и бросайте». Он, конечно же, не бросил бы, но убедить его смог. Пришли в Фартовый, а в нем ты. Артемон, — позвал он Яниса, — скажи, как ты тогда смог признать Теоретика? Ночью, еще и с такой дистанции?

— По походке, — блеснув в улыбке зубами, ответил тот. — У него она борзая, даже когда он в кустах на карачках ползает.

Вот и пойми его, шутит, нет.

— Что есть — то есть, — тут же присоединился к нему Гудрон. — Увидь его я, признал бы тоже.

Я приготовился услышать от него в свой адрес продолжение, когда Трофим сказал:

— Движение на три часа, — и все сразу посерьезнели.

— Так что, Игорь, не обращай внимания: я просто забавляюсь, — торопливо закончил свою речь Слава Проф.

И действительно, стоило только мне внимательно вглядеться в нужную сторону, как сразу же увидел несколько человеческих фигур.

— Борис, Трофим, Демьяна сюда, вас двоих там хватит, — Грек резким движением головы указал себе за спину.

«Грек требует, чтобы они прикрыли нам спины», — догадался я.

От возможной атаки тех, кто скрывается с противоположной стороны, где-то за «Контусом». И еще подумал о том, как же хорошо, что я не на месте Грека. Ему сейчас придется принимать непростое решение: что же делать с этими людьми? Вскоре они должны показаться на дистанции, которая позволит сделать прицельные выстрелы. И вот тут возникнет проблема. Никто из нас не может быть уверенным в том, что они — наши враги, которые заявились сюда всех нас убить. У меня вообще сложилось впечатление: они пытаются убежать от чего-то опасного, но пока невидимого для нас. В таком случае, мы обязаны им помочь. А если нет? Если у нас возникла прекрасная возможность покончить с врагом? Как тут определить? На чем основываться?

Судя по выражению лица Грека, он и сам думал о чем-то подобном. Мы — не бандиты, и в отличие от них нам придется оправдываться в том случае, если лишим жизни невинных людей.

— Приготовились, — подал команду Грек, первым припав к прицелу.

И я, также, как и все другие, тоже к нему припал. Ситуация совсем не та, вдруг устанавливать свои правила, а приказ — он и есть приказ.