Коммандос из демиургов - Екатерина Казакова Страница 21

Открыв глаза, я узрела перед собой недовольную морду Сосискина, чья филейная часть грозилась раздавить мне грудную клетку. Сбросив паникера с себя, сладко потянувшись, хриплым спросонья голосом, уточнила:

– Куда мы проспали? – На ракету, стартующую к Земле? – Или может у нас под окнами десять трупов уже попахивают, а я задерживаю похороны?

– Тьху на тебя, жаба безответственная, ты им сказала, что на рассвете они должны сделать выбор, а скоро уже обедать пора!- в сердцах плюнул пес. – Давай уже определим самых стойких и поедим, наконец!

– Война, войной, а у Сосискина обед по расписанию! – уважительно качнуло головой мое восхищение перед его способностью съедать в день больше, чем он весит.

Выбравшись из постели, позевывая, я пошла умываться и готовить себе кофе. Под вопли Сосискина: "Ты всегда подрываешь авторитет начальства", пытающегося разбудить во мне совесть, я налила себе огромную кружку ароматного напитка и собралась осчастливить, томившихся в безвестности детишек своим появлением. Увидев, в каком виде, я собралась появиться на публике, Сосискин повалился на пол и горестно завыл:

– Куда ты как хлабуда собралась??? – Что подчиненные подумают?!! Мало того, что начальство проспало, так и выглядит как шалава после попойки!! – Ты хоть халат одень и причешись!!

– На что это он нам намекает?!- грозно поинтересовалось мое самолюбие.

Я в ответ пожала плечами, с моей точки зрения трусы в полосочку и майка с портретом мультяшного героя, вопрошающая "Кто убил Кенни?", в совокупности со стоящими дыбом ярко фиолетовыми волосами, выглядели вполне пристойно. Пусть скажут спасибо, что умылась, а то бы узрели черные круги от туши и карандаша под глазами, придающие мне тифозный вид.

Плюнув на претензии на тему моего внешнего вида, я, взявшись за ручку двери, бросила через плечо:

– Запомни мой друг, начальство не опаздывает, начальство задерживается и может появиться в чем угодно, на то оно и руководящая инстанция! – и вышла на солнечный свет.

Видимо в этой ночью у моих орлов в вороньих перьях произошла переоценка ценностей. На их лицах читалась решительность доказать всему миру что их задницы достойны приключений. Моментально построившись, соплистоны замерли, ожидая моего приговора.

Я, глянув на замерших при моем появлении ребятишек, лениво прищурив глаз, миролюбиво прозевала:

– Ну что, чумные бактерии, кто остается, делает шаг вперед, остальным дружно махаем платочками в след.

Шеренга дружно шагнула, а я, прихлебнув кофейку, много обещающе улыбнулась:

– Через минуту вернусь, будем проводить обряд посвящения в солдаты.

Вскоре я вернулась с накинутой на плечи простыней, таща за собой стул, который поставила посередине лужайки. Жестом фокусника, достав из-за пояса машинку для волос, я весело спросила:

– Кто из вас, микроцефалы, первый будет лишаться волосяного покрова на голове? – Не стесняемся, подходим, садимся и даем вождю снять с себя скальп. Ожерелье из ваших зубов мне обещали преподнести милые молодые люди, которые вчера поработали стоматологами.

После этих слов за сердце схватились Гламурчик, Лель и Альфонс, девушки, помня как их вчера таскали за космы, решительно сдвинули брови. Первой в мое импровизированное кресло парикмахера, села Мальвина. Видать Плурка значительно проредила ее шевелюру, если красавица не стала задавать дурацких вопросов. Заметя ехидную улыбочку Гламурчика, я ободряюще сжала ее плечо и прошипела как огнетушитель:

– Волосы не зубы, отрастут, а вот если я услышу хоть один смешок, то из ушей весельчаков вырежу новогодние снежинки и развешу их владельцев на елках.

Умник поспешно захлопнул свою щербатую пасть, а остальные превратились в сусликов, замерших посреди степи. Закончив работать цирюльником, я тихонько прошептала Мальвине в алеющее ухо:

– В зеркало смотреться не советую, надо привыкать к новому образу постепенно, рекомендую начать с отражения в лужах. – Будет совсем плохо, обращайся, дам валидол.

Дальше процесс пошел как по накатанной. Демиурчики беспрекословно дали себя обрить наголо, некоторые, правда, украдкой вытирали грязными ладошками слезы. Громче всех хлюпал носом белокурая бестия Лель. Я решила проявить сострадание и уверила его, что так он выглядит намного брутальней и предложила выколоть ему на затылке "Веселого Роджера", а так же проколоть бровь, чтоб окончательно всех убедить в его ориентации. На такую кардинальную смену имиджа он пока еще не был готов, но к счастью, перестал издавать вздохи, от которых хотелось взять в руку опасную бритву и перерезать ему глотку.

Последней решилась довериться моим талантам стилиста, Цветочек. Я почти закончила стрижку, когда посмотрела на нее со стороны и в ужасе отпрянула. На меня смотрел классический пришелец, таким, каким его принято изображать на сайтах уфологической тусовки. Зеленоватая полупрозрачная кожа, обтягивающая косточки, огромные черные глаза на непропорционально большой голове и практически полное отсутствие груди.

– Мать, такую ночью увидишь, топором не отмахнешься – в ужасе закрыл глаза мой шок.

– Делай что хочешь, но если ты оставишь ее в этом виде, то я от тебя уйду – поставило мне ультиматум мое чувство прекрасного.

– У тебя печень здоровая и нервы вроде крепкие, но я частенько страдаю головной болью с перепою, так что если не хочешь чтоб я тебе устроил белую горячку, то сделай из нее что- то менее провоцирующее нервный срыв – пригрозил мозг.

И я была с ними полностью согласна. Без смены имиджа Цветочек, точно бы обеспечила меня инфарктом, причем качественно, надежно и в срок.

Оставив по середине головы несчастной небольшую полоску пушка, я метнулась домой за краской для волос красного цвета. Через сорок минут, я любовалась результатами своего труда. Теперь она напоминала молоденькую курочку с пробивающимся на голове гребешком. По мне это лучше, чем пугать меня своей похожестью на инопланетянина и будить низменные инстинкты на тему грохнуть ей по голове саперной лопаткой в качестве превентивной меры по защите от внеземного разума.

Закончив свою работу, я передала демиурчиков, здорово смахивающих на капустные кочаны, в надежные лапы Сосискина, а сама пошла в дом готовиться для прогулки к реке. Переодеваясь, я прислушивалась, что вещает мой друг лошарикам:

– Значит так, уроды мамины, сейчас я выдам вам спортивную форму и банно-прачечные принадлежности. – После пробежки на речку, выжившие получат остальное обмундирование и паек. – Но если кто-то думает, что я не прапорщик, а добрый Дедушка Мороз с мешком подарков, то он ошибается. – Я вам всем в долг запишу и радуйтесь, что проценты минимальные будут. Надеюсь, все знают мою репутацию и среди вас не найдется тех, кто захочет меня кинуть? Ответом была мертвая тишина.