Моя цель - звезды - Альфред Бестер Страница 20

— Не понял, о чем ты, девочка. «Ворга» пролетела мимо и не взяла меня.

— Ты должен будешь покарать мозг, Гулли. Мозг, личность, которая управляла «Воргой». Найди того, кто отдал приказ не подбирать тебя. Покарай его.

— Ага. Как?

— Учись думать, Гулли. Этой вот головой, что у тебя на плечах, ты придумал, как сдвинуть с места обездвиженного «Кочевника» и соорудить бомбу. Но никаких больше бомб. Учись думать мозгами. Разыщешь кого-нибудь из команды «Ворги». Он тебе скажет, кто был на борту. Проследишь всех. Найдешь того, кто им приказывал. Покараешь его. Но это займет время, Гулли. И отнимет деньги. Время и деньги. Больше, чем у тебя есть.

— У меня вся жизнь, в натуре.

Часами они перешептывались по Линии Шепота. Каждому казалось, что другой говорит ему прямо на ухо. Слышно было только в определенном месте камеры, на определенной высоте; потому-то так много времени прошло, прежде чем они наткнулись на чудо. Теперь оставалось наверстывать упущенное. Джизбелла принялась обучать Фойла.

— Если мы выберемся из Гуфр-Мартеля, Гулли, лучше держаться вместе, а я не готова довериться безграмотному напарнику.

— Кто тут безграмотный?

— Ты, — честно ответила Джизбелла. — Я с тобой половину времени на языке помоек гутарю, ну?

— Я умею читать и писать.

— Да нет, я обо всем остальном. За исключением грубой силы, ты бесполезен.

— Ты язык-то прикуси, — сердито сказал он.

— Я до тебя достучаться хочу. Какая польза от клинка из самой прочной стали, если он затуплен? Надо тебя отточить, Гулли. Надо тебе какое-то образование дать, парень, вот.

Он подчинился. Понял, что она права. Ему нужно учиться, не только чтобы не сойти с ума, но и чтобы потом найти «Воргу». Джизбелла была дочерью архитектора и получила неплохое образование. Теперь она передавала его Фойлу, обогатив циничным опытом пяти лет преступного мира. Временами Фойл восставал против тяжелой науки, и они шепотом переругивались, но в конце концов он неизменно приносил извинения и снова начинал учиться. Временами Джизбеллу оставляли силы, и тогда они просто переговаривались, делясь во тьме своими снами.

— Думаю, мы влюбляемся друг в друга, Гулли.

— Тоже так думаю, Джиз.

— Я старая карга, Гулли. Выгляжу на сто пять лет. А как ты выглядишь?

— Кошмарно.

— Насколько кошмарно?

— У меня с лицом не все в порядке.

— Романтично звучит. У тебя там какой-нибудь восхитительный шрам, подчеркивающий мужскую красоту?

— Нет. Ты увидишь, когда встретимся мы. Неправильно это, да, Джиз? Просто: когда встретимся. И точка.

— Хорошо, очень хорошо.

— Мы однажды встретимся, не так ли, Джиз?

— Надеюсь, что скоро, Гулли. — Далекий голос Джизбеллы сделался суровым, как у бизнес-леди. — Но пора нам оставить надежды и вернуться к работе. Надо строить планы и готовиться.

В преступном мире Джизбелла почерпнула много информации о Гуфр-Мартеле. Никому еще не удалось джонтировать из пещерных госпиталей, но десятилетиями напролет сведения о них просачивались наружу. Именно благодаря им Джизбелле удалось так быстро сориентироваться на Линии Шепота. На основе этих сведений она и стала сооружать план бегства.

— Мы это сделаем, Гулли. Не сомневайся ни на минуту. В системе безопасности должны быть дюжины прорех.

— Пока еще никто не сумел их обнаружить.

— Пока еще никто не располагал содействием напарника. Мы соберем информацию. Мы это сделаем.

Он перестал бездумно шаркать на санобработку и обратно. Он ощупывал коридорные стены, отмечал расположение дверей, текстуру поверхностей, подсчитывал, вслушивался, строил гипотезы и составлял отчеты. Он запоминал и рассказывал Джиз каждый шаг по дороге на санобработку. Вопросы, которые он задавал другим в душе и на вошебойках, теперь обрели цель: Фойл и Джизбелла сообща строили карту Гуфр-Мартеля и его системы безопасности.

Однажды утром, после возвращения с вошебойки, ему преградили путь на пороге камеры.

— Не останавливайся, Фойл.

— Это же Север-111. Я знаю, где надо остановиться.

— Продолжай идти.

— Но… — Его охватил ужас. — Меня переводят?

— К тебе посетитель.

Он прошел до конца северного коридора. Там этот коридор соединялся с тремя остальными, образовавшими исполинскую крестообразную структуру госпиталя. В перекрестье находились административные офисы, мастерские, клиники и энергостанции. Фойла впихнули в тесную каморку. Там было почти так же темно, как в его собственной камере. Дверь закрылась. Он различил во мраке чей-то силуэт. Не более чем призрак — с размытым телом и черепом вместо головы. Два черных диска на месте глаз, может быть, инфракрасные наглазники.

— Доброе утро, — молвил Сол Дагенхэм.

— Ты?! — вырвалось у Фойла.

— Я. У нас пять минут. Вон стул. Садись.

Фойл нашарил стул и медленно опустился на него.

— Ты как? — спросил Дагенхэм.

— Чего тебе нужно, Дагенхэм?

— А ты изменился, — сухо констатировал Дагенхэм. — В последний раз, как мы беседовали, твое участие в диалоге свелось исключительно к Пошел к черту.

— Пошел к черту, Дагенхэм, если тебе так легче.

— Твое мышление изменилось, твоя речь стала богаче, — пробормотал Дагенхэм. — Ты изменился чертовски быстро и чертовски разительно, и мне это чертовски подозрительно. Что они с тобой тут делают?

— Я записался в ночную школу.

— Ты провел в ней десять месяцев.

— Десять месяцев! — воскликнул Фойл. — Так долго?

— Десять месяцев без света и звука. Десять месяцев в одиночном заключении. Ты должен был сломаться.

— Ну, я и сломался, чо.

— Ты тут должен бы ползать у меня под ногами и стонать. Я был прав. Ты необычайный человек. С такой скоростью дело не пойдет. Мы не можем больше ждать. У меня новое предложение.

— Озвучь его.

— Десять процентов от сокровища «Кочевника». Два миллиона.

— Два миллиона! — поразился Фойл. — Что ж ты сразу не предложил?

— Я не знал, чего ты стоишь. По рукам?

— Почти. Но еще нет.

— Чего ты хочешь?

— Пускай меня выпустят из Гуфр-Мартеля.

— Естественно.

— И еще одного человека.

— Устроим. — Голос Дагенхэма стал резким. — Что еще?

— Мне нужен доступ к документам Престейна.

— Ни в коем случае. Ты с ума сошел? Образумься.