Трилунье. В городах Луны - Алла Вологжанина Страница 20

Арно нейтрализовал Карину таким примитивным способом, что самому смешно стало, – просто выпроводил за покупками. У всех девчонок шоппинг – слабое место. Она даже свою обычную подозрительность забыла включить не поинтересовалась, чем собрался заняться Арно. Или решила, что он попытается отца навестить, и проявила некоторое чувство такта. В этом случае она была недалека от истины.

Арно включил ноутбук и запустил скайп. Выбрал один из контактов в своем списке. Собеседник отозвался в ту же секунду. На экране высветилось тонкое, острое лицо в обрамлении взъерошенной прически под дикобраза.

– Привет, Леля, – поздоровался Арно.

– Привет, Арноха, – отозвалась папина помощница. – Как твое «всенормуль»?

– Как положено всенормулю, – привычно ответил он. – Лель, как отец?

– Без изменений, – пожала та плечами. – А в целом с каждым днем дела все поганее и поганее. Петр, паразитский старикан, теперь почти всем заправляет. Да еще сыночка полоумного вытащил, как фокусник из цилиндра. Мы в полуосадном положении. Забаррикадировались в моей комнате, благо все для работы у меня с собой. Твой супербеспилотник доставляет еду. Что еще?.. Я печати фирмы запрятала в тайник, но если Петр до них доберется, то пригребет к рукам всю корпорацию и Арнольда Ромуальдовича, сам понимаешь, убьет. И меня заодно. Вот поэтому, Арнох, мне твоя авантюра в целом нравится – если ты скроешься в Европе, то по крайней мере выживешь. И у тебя будет шанс взять компанию отца в свои руки.

– Лель, я же не прятаться собрался. – От мысли, что его отъезд выглядел трусливым бегством, стало совсем дурно.

Идея тащиться в Вильнюс просто ради «собраться всем вместе» с точки зрения самого Арно была очень даже неплохой. Авантюрной, да. Но неплохой – с Кариной и Митькой он чувствовал себя почти совсем на своем месте. Впрочем, дело было даже не в Арнохином личном комфорте. Каким-то пятым, шестым или стотысячным чувством он понимал, что это было единственно правильным решением для всех, включая отца.

– Лель, я придумаю, куда вас спрятать, – сказал он, – честно. Ты же знаешь, я зря не треплюсь. Только скажи, паспорта готовы?

Леля выдохнула и покачала головой. Но не отрицательно, а словно говоря: «какой упрямец».

– Готовы, – мрачно ответила она, – только прибудут не раньше трех часов. Еще спасибо скажи, что трех дня, а не ночи. С этими вашими… как их… трилунцами море сложностей, конечно. Ни в одной базе их нет. Но на твоего отца, сам понимаешь, крутые спецы работают.

– Знаю, конечно. Некоторые даже почти такие же крутые, как ты. – Арно с удовольствием отметил, как гордо и смущенно Леля вздернула свою умную голову. На первый взгляд взрослая, а в реальности в точности как сам Арно. До сих пор пытается кому-то доказать свою важность и значимость.

– К трем приходи. Только давай своими путями, чтобы никому не попасться, вообще никому! Петр постепенно подтягивает под себя все. И всех. Давай, береги себя.

И отключилась.

Теперь надо было подумать, как распорядиться образовавшимся временем. Так, чтобы в голову не лезли мысли о маме, о беспомощном отце и о том, что теперь делать – не в плане спасения волков и обитаемых миров, а так, вообще – в простой реальности. Если, конечно, реальность Арно Резанова можно было считать простой.

Почему бы не отправиться куда глаза глядят? Предварительно устремив взгляд к центру города. Для предстоящей авантюры ему самому требовалась куртка потеплее. И об этих трилунцах позаботиться надо. В их «глубинных мешках» шмоток оказалась целая гора, но для местной зимы (да и для европейской) они категорически не годились ни теплом, ни видом. Чувствуя себя кем-то вроде многодетного папаши, Арно спустился на первый этаж.

Тульский «токарев» лежал прямо на кружевной скатерти на столе. Вот дебил конченый, этот Шепот. Опять с ТТ забавлялся, а ведь это оружие, не палка-копалка. Да еще и бросил пистолет там, где наскучило развлекаться.

Сам Диймар и Евгения бездельничали в гостиной.

Вернее, это Евгения бездельничала. А Диймар чертил в воздухе рукой линии и злился оттого, что старшая Радова не могла или не хотела повторить его рисунки более-менее точно.

– Сказал бы я, что у вас вся семейка тормознутая, – шипел Диймар, – но не хочу дурно отзываться о наставнице знаккере Клариссе Радовой. И о символьере Эррен Радовой тоже. Наверное, просто на вашем поколении природа отдохнула. Заснула! Впала в безумие!!!

– Я бездарь, – вяло отбивалась Евгения. – Отвяжись, Диймар Шепот.

– Это всего лишь знак притяжения, – кипятился тот, – ты берешь предмет, который глазами видишь. Даже не из-за спины! Тебе же ни воображение, ни память напрягать не надо.

– Оставь меня в покое…

– Шепот, ты чего девчонку изводишь? – услышал Арно собственный голос. – Да еще и без меня. Давай вместе. Вдвоем одну быстрее заклюем.

– А ты не лезь! – вскинулся Диймар. – Ей надо хоть каким-то знакам научиться. А она заладила: «я бездарь, бездарь». Лентяйка она, а не бездарь.

Он замолчал, пару секунд сверлил Арно глазами и вдруг словно до чего-то додумался.

– Иди-ка сюда, – уже нормально попросил он.

Подвоха не ощущалось, поэтому Арно спокойно приблизился к ребятам. Эх, а пистолет надо бы убрать и не давать больше этому ненормальному.

– Ты знаешь что-нибудь о знаккерском искусстве? – щурясь, спросил трилунец.

– Именно «что-нибудь», – честно признался Арно. – Но я довольно много знаю о глубине. С практической точки зрения.

Диймар кивнул, но не с презрением (а эту эмоцию он выдавал чаще, чем любую другую), а заинтересованно:

– Значит, тебе будет легче. Правда, вот она, – и он небрежно кивнул в сторону несчастной Евгении, – тоже отличный четырехмерник-практик. Но там, где надо задействовать мозг и сотворить знак-другой, – все, мрак безлунный. Ладно, если мозги не брать в расчет, то вы в одинаковом положении. Покажем ей, что у новичка может что-то получиться?

– С чего ты взял, что получится? – разобиженно подала голос Евгения. – Смотри, Диймар Шепот, вот не выйдет у него ничего, тогда поймешь, что нечего над людьми впустую издеваться.

Диймар обратил на нее внимания не больше, чем на муху. А то и меньше, потому что даже прихлопнуть не напрягся.

– Знаккерское искусство, – начал он, – заключается в том, чтобы осознать форму знака, который ты творишь как формулировку приказа. Приказ ты отдаешь самой глубокой глубине мира. В сотворение формы надо вложить столько воли, сколько в тебе есть. И тогда мир подчинится.