Банда профессора Перри Хименса - А. Вороной Страница 20

— Но вам еще больше, — Вито снова ехидненько улыбнулся, — я подозреваю, понравилось на нашей Земле, Хименс. Или я ошибаюсь? Как мне известно, вы после того больше не стремились на другие планеты!?

— Да‑а!.. Не стремился! Не стремился! Вы правы, Вито. Там я понял, как чертовски хорошо дышать без скафандра, вдыхать аромат опавших осенних листьев, смотреть на разукрашенные детские коляски и на ползавших у ног нянь малышей.

— Вы стали сентиментальным, Перри.

— Стал, Вито, стал! И хватит!..

— Цвет этих детских колясок, уважаемый мистер Хименс, обусловлен нашими земными потребностями. И наши доллары тоже имеют цвет. Предлагаю продолжить наш с вами разговор об особенностях восприятия цвета глазом человека на свежем воздухе. Не возражаете, Перри?

— Одну минуту, Вито! Одну минуту! Я только взгляну еще раз на картину Эль Греко, на его «Наводнение»…

* * *

Они свернули в боковую аллею. Позади них, метрах в тридцати, появились два типа в коричневых одинаковых плащах. Вероятно, люди Фелуччи по партии «Сильная нация». Возникшая откуда‑то дамочка с черной сумочкой ринулась было и себе в боковую аллею, но те бесцеремонно преградили ей дорогу. С противоположного конца аллеи замаячили еще два каких‑то рослых типа в таких же коричневых плащах.

Вито предложил сесть на скамейку, с ухмылкой покосился на метавшуюся дамочку и на своих ребят.

— Что же вы хотели предложить, Вито?

— Ну, сначала сандвичи с ветчиной, — ответил тот, открывая свой чемоданчик. — Надеюсь, у вас еще нет язвы, Хименс?

— Бог миловал, бог миловал! Спасибо, Вито. Я и в самом деле сильно проголодался.

Профессор чуть нервничал. Для него вся эта детская игра в разбойники была не совсем приятной. В то же время ему никак не хотелось упустить и такой куш, так необходимый сейчас фирме.

— Вы уж извините меня, Дока, но я, знаете, после сандвичей привык созерцать и слушать легкую музыку. Врачи говорят, так лучше усваивается пища. Вы верите врачам, Хименс? — спросил Вито, включая празистор.

— Как же не верить эскулапам, дорогой Вито? Вы ведь тоже обратились ко мне как к некоему «эскулапу». Чем же я могу помочь концерну «Сверхточные приборы»? — Хименс попытался взять инициативу переговоров в свои руки.

— Улучшить ее финансовое положение.

— Каким образом. Вито? Говорите яснее.

— При помощи ваших ГСД.

— Подавление забастовок? Самоубийства?…

— Зачем так заострять вопрос, Хименс? Поменьше эмоций.

— Что же тогда?

— Сбои в работе конкурента.

— Аварии?

— Случайные аварии, профессор! Случайные! Каждый день в мире происходит до тысячи аварий. Поверьте мне, наша затеряется среди них как песчинка в Сахаре.

— А человеческие жертвы?!

— Это уже ваша забота, Хименс. Но мой вам совет — нельзя все время оставаться чистеньким, если хотите добиться чего‑то в этом мире.

— Вы меня взялись перевоспитывать, Фелуччи?

— Извините, Перри. Я сказал банальную чушь… Знаете, наглость фирмы «Цейтис и Джексон», наших главных конкурентов, кого хочешь выведет из себя. А их еще и подкармливают эти болтуны от демократической партии своими бредовыми лозунгами о всеобщем благе. К тому же куча дел по подготовке к предстоящим президентским выборам… Тут хочешь ли ты того или нет, а станешь раздражительным… Но вы держитесь за нас, профессор. Не прогадаете.

— Ответьте, Вито, еще на один мой вопрос. Как вы узнали о наших работах в области биогенераторов? Если, конечно, это не секрет.

— Ну какие же это секреты, профессор. Вы сотрудничаете с лабораторией «Послушные животные», крупно помогли губернатору Ральфу Хилдберу, инрегиональные отклики на статейку доктора Мак‑Кея… А с другой стороны, профессор, я же вас не спрашиваю, о чем вы так мило беседовали с моим компатриотом Чезаро Кассини.

Хименс был не на шутку встревожен. Он заерзал на скамейке, поглядел то в одну сторону аллеи, будто ожидая, что там вот‑вот появится наряд полисменов и его арестуют тут же, то в другую. Но кроме тех типов в коричневых плащах, там никого не было. Профессору тогда думалось, что его случайная, конечно, беседа на скачках с молодым Чезаро осталась никем не замеченной.

— Мне что‑то угрожает в этом аспекте?

— Пока нет, — противно захихикал Фелуччи. — Но вам нужно быть поосмотрительней. Если мы вышли на вашу встречу с Чезаро, а он, надеюсь, вы догадываетесь, человек дона Лаки Дженовази, то то же самое могли проделать и мальчики из ФБР.

— Хорошо, Вито. Благодарю за предупреждение. И хватит! — профессор все еще никак не мог прийти в себя от сообщения Фелуччи.

А тот опять улыбнулся, поправляя пальцем усы. Он, очевидно, был доволен собой. Фелуччи пустил в ход свой основной козырь как‑то небрежно, под конец их разговора, но он дал понять Хименсу, что в случае отказа, может последовать непредсказуемое воздействие. Завуалированный, скромный, итальянский шантаж — так расценил эти слова Фелуччи профессор. И, наверно, не ошибся. В самый последний момент, когда он решал, принимать ли условия или отказаться, когда он задумался о морали, о человеческих жертвах, которые повлекла бы за собой авария, Вито и открыл припрятанный до нужного времени козырь… И свой мизер, казалось бы, с одним слабеньким проколом, был проигран Хименсом.

— Когда вы сможете приступить к «иглоукалыванию»? — нажимал уже открыто на психику Хименса итальянец.

— Через две недели.

— Кто примет участие в операции?

— Я должен перед вами отчитываться, Вито? — вскипел профессор.

— Не сердитесь, Перри. Это же в ваших интересах. Чем меньше людей будет задействовано, тем лучше. От нас буду я сам.

— Скорее всего, это будут Дик Ричардсон и Коннет Стерджен. Первого, я думаю, вам представлять не надо. Второй — из отдела «Четвероногие мутанты»… Да, вот что я хотел спросить. Кто будет осуществлять доставку аппаратуры, выбирать время и место?

— Пусть это вас не волнует, профессор, — ухмыльнулся опять Фелуччи. — Я беру все на себя. Но почему через две недели? Мы могли бы подготовить все и раньше… Улетаете на Цейлон?

— А вот этого я вам уже и не скажу, — засмеялся профессор, пожимая на прощание руку Вито Фелуччи.