Крыса - Анджей Заневский Страница 20

Мое беспокойство еще больше усиливается из-за поведения людей, которые покидают город, уезжают в панике. Многие квартиры опустели. Я пользуюсь этим, забираясь в неведомые прежде края, залитые солнечным светом, знакомлюсь с мебелью и предметами быта – с кроватями, диванами, столами, библиотеками, шкафами, комодами, стульями, шторами, занавесками, лампами. Я изучаю комнаты, кухни, ванные. Убеждаюсь в том, что в каждое из этих помещений можно проникнуть через вытяжку, а если она забрана решеткой, то через заполненное водой отверстие в унитазе – приспособление, с которым я раньше не встречался. Достаточно преодолеть тонкий слой воды и по широкой трубе спуститься вниз до ближайшего канала.

Это простейшее соединение человеческих жилищ с подземным миром впоследствии не раз спасало мне жизнь.

Отголоски становятся все громче. Они доносятся с окраин города.

Тогда... Да, именно тогда я убедился в том, как, в сущности, хрупок и слаб мой самый главный враг – человек.

Он вдруг появляется в подземелье. В руках у него лампа, бросающая по сторонам на редкость яркий, резкий свет. Он быстро продвигается вперед, загораживая своей сутулой фигурой узкий проход коридора, служившего привычной дорогой множеству крыс. На голове у него шлем, отражающий свет его фонаря. Встревоженные и раздраженные крысы пробегают мимо него, проскальзывая между ногами, задевая за шлем и руки.

Человек идет все быстрее. И вдруг раздается писк раздавленной крысы. Подземный коридор ведет в расположенный ниже всех остальных подвал, о котором люди давно забыли, замуровав вход в него. Осталась лишь лестница, заканчивающаяся глухой кирпичной кладкой. Для нас – крыс – отсюда много выходов, но для человека они недоступны.

В подвале много крыс, и неожиданное появление человека вызывает замешательство. Он останавливается, освещая подвал, замечает вход на лестницу и идет туда.

Мы бросаемся на него, атакуем. Он подбегает к лестнице, освещает фонарем стену и, заметив замурованный прямоугольник, решает отступать тем же путем, каким попал сюда. Он сбрасывает с себя нескольких крыс. Одну из них он изо всех сил швыряет об стену, другой сворачивает шею.

Он слепит нас светом фонаря, приближается к двери, но вдруг спотыкается и давит совсем еще маленького, слепого крысенка. Разъяренная самка прыгает и вцепляется ему прямо в лицо. Он выпускает из рук фонарь, лучи которого падают теперь прямо вверх, очерчивая яркий круг на сводчатом потолке подвала.

Я бросаюсь на него, кусаю, разрываю сукно, кожу, тело.

Он сражается, убивает, давит. Я изо всех сил кусаю его сзади в шею, втискиваюсь под металлический шлем. Другие крысы следуют моему примеру. Шлем падает на пол.

Человек опускается на колени, тянет руку за фонарем, но не может до него дотянуться.

Кровь заливает ему глаза, лицо, руки. Он стоит на коленях, покрытый серой массой крыс.

Он кричит, извивается, что-то бормочет.

Одна крыса влезает ему прямо в рот, человек перекусывает ее зубами, выплевывает, хрипит, замолкает, падает на спину. Со всех сторон к нему сбегаются крысы.

Беспокойство нарастает. Менее стойкие крысы покидают старый город, переселяются, но спокойных мест нет нигде. По всему городу слышны все усиливающиеся отзвуки. Иногда они утихают, замолкают, но возвращаются снова – еще более сильные и пугающие. В редкие периоды затишья крысы успокаиваются, тешат себя иллюзиями, что все наконец вернулось на круги своя.

Не хватает еды, недостает всего, к чему живущие в этом городе крысы успели привыкнуть, – рыбы, мяса, зерна, фруктов, отбросов.

Большая часть кладовок опустела, с огромного рынка исчезли пахучие пласты солонины, мешки с крупами, горохом, фасолью, горы фруктов – теперь прилавки пусты.

Все эти перемены произошли слишком быстро, даже непонятно когда. Опустели и кухни и кладовки в оставленных открытыми квартирах. Оставив всю мебель и пожитки, люди, уходя, забрали с собой всю еду.

На помойках крысы давно уже съели все, что можно было съесть.

Начались ссоры, скандалы, борьба. Побежденную, упавшую в драке крысу немедленно пожирают прямо на месте. Теперь к чужакам относятся нетерпимо – их разыскивают, преследуют, убивают.

Все чаще повторяются случаи съедения матерями собственного потомства.

Однажды ночью грохот перемещается прямо на окраину старого города. Он постепенно приближается, ползет к старым постройкам, накрывает их.

Ветер приносит с собой тучи едкого дыма. Крысы прячутся в самых глубоких подвалах и норах.

Пожар. Старый город горит, дома рассыпаются, стены дрожат, потолки трескаются.

Дым, чад, вонь проникают в глубокие подземелья.

Вместе с толпой крыс я покидаю ставшие опасными подвалы.

Изо всех подворотен, подъездов, подвалов, подземелий выходят крысы – ошеломленные, перепуганные, растерянные, полуживые, обезумевшие.

Ветер срывает с домов горящие крыши, сыплет искрами. Ошалевшие крысы несутся вперед, с каждой минутой их становится все больше и больше. Подальше от огня, от дыма, от пожара. Обожженные, израненные, ослепшие – они спасаются бегством из горящего города.

Первые ряды, в которых бегу и я, добрались до окружающего старый город рва с водой. Он весь заполнен плывущими к другому берегу крысами. Многие тонут, другие бегут по спинам и головам плывущих. Противоположный откос приближается, я выскакиваю на крутой берег.

Здесь тоже горят дома, взрывы засыпают нас огнем, кусками штукатурки и кирпичей, осколками, пылью.

Люди, увидев нас, удирают, в ужасе разбегаются кто куда, прячутся в грозящих рухнуть им на головы домах.

Мы соединяемся с другими полчищами крыс, нас становится все больше и больше. И хотя многие из нас погибают, армия крыс все растет. Я вскакиваю на лежащую бочку – вокруг меня целое море крысиных спин, заполнивших улицу до самого горизонта. Мы идем вдоль портового канала, к морю, где до сих пор все было спокойно.

Всю ночь, всю долгую ночь мы идем, падая от усталости. Кругом дым, чад, гарь, пыль. С неба сыплет мелкий секущий дождь. Мы перепрыгиваем через канавы с водой, преодолеваем трясины, проходим песчаные дюны, огороды, сады.

Добираемся до отдаленного района и разбегаемся по улицам в поисках укрытия. Пахнущий гарью ветер неожиданно меняет направление, и я чувствую запах моря – оно где-то рядом.

Ветер дует беспрерывно. Он вызывает головную боль, простуду, бессонницу. После длительного пребывания в старом городе жизнь в порту, рядом с морем, поначалу кажется очень тяжелой. Но понемногу я привыкаю к новому климату. Я узнаю резкий соленый запах моря, шум волн, осваиваюсь с близостью неизвестной мне до сих пор стихии.

Я поселился в невысоком кирпичном доме с неглубоко выкопанными подвалами и крытой черепицей покатой крышей. Сильный ветер часто срывает куски черепицы и сбрасывает их на землю.