Чаша Торна - Дмитрий Воронин Страница 20

— Вот и первый перевал, господин…

— Куда дорога идет дальше? — спросил Рон, прикидывая, когда останавливаться на ночлег. Все уже порядком устали, но ночевать здесь, на перевале, было глупо, да и холодно.

— Сейчас вниз, господин… Вон на той седловине и привалу самое место. Там пожар был, давно, я еще и не родился, зато теперь сухого дерева — немерено, на костер набрать можно быстро, и хватит на всю ночь.

— Так, а куда завтра пойдем?

— Смотрите, господин, отсюда хорошо видно… Вон второй перевал, мы пойдем туда, это уж завтра, конечно. А за тем перевалом — Большой Страж, ну как эта вон гора, только больше… ну а как Большого Стража пройдем, так до места нужного рукой подать…

— Ладно…

Айрин подошла к ним, зябко кутаясь в плащ. Ее лошадь стояла в стороне, разглядывая камни в надежде обнаружить какую-нибудь травинку. Возможно, животное догадывалось, что молодой травке еще не сезон, но все же продолжало искать. Ничего, там, за горным хребтом, будет куда теплее, там и зелень уж пробилась наверняка. Это здесь весна приходит медленно, словно нехотя, а когда здесь еще лежит снег, в сотне лиг к востоку уже рвутся из влажной земли стрелки молодой травки.

— Ну, командир?

— Спускаемся на седловину, и привал, — ответил Рон на столь кратко и емко заданный вопрос.

— Красивый вид… — протянула девушка.

— Летом еще красивее, госпожа, — заметил проводник. — Зелень, солнышко светит.

— Кстати, Рон, вы заметили, что здесь почти нет живности? До самого подъема птиц было довольно много, а сейчас их не видно…

— Простите, госпожа… — Проводник, краснея от собственной наглости, снова встрял в разговор благородных. — Здесь завсегда так. А у Большого Стража и вовсе дичь никогда не встретишь, да и не токмо дичь, а и всякую птицу мелкую там отродясь не видали… даже, помяните мое слово, мошки и той там нет. Ежели бы мы успели дотуда дойти, так там ночевать самое оно, тихо, спокойно, и кровососы не лезут. Только не дойдем, далеко еще, а дни нынче не очень чтоб уж и длинные.

— А почему так? — поинтересовался Рон.

— Дык весна же, — удивленно распахнул глаза парень. — Весной же завсегда дни короче, чем летом.

— Да я не об этом, — поморщился рыцарь, раздраженный непонятливостью охотника. — Дичи почему нет?

— А мне то неведомо… — Охотник развел руками. — Да только ее здесь никогда нет. Можа, боится чего?

— Кто, дичь? А мошка тоже?

— Не знаю, господин. Можа, колдовство здесь какое… Говорят, тута когда-то гномы промышляли, а они-то, гномы, чародейники известные. Один Чар ведает, каких заклятий набросали.

— Ладно, не наше это дело. Что ж, пора двигаться дальше, скоро уж и привал, но до него еще дойти надо…

* * *

Место для привала, выбранное проводником, оказалось на редкость удачным. Невысокие скальные останцы надежно защищали от ветра, дров хватило бы и на долгую зимовку, а неподалеку из камня била тонкая струйка ледяной, хрустально чистой воды. Возле скал на площадке был заметен след кострища, но Рон сразу отметил про себя, что последний раз путники останавливались здесь очень давно.

Проводник взялся за приготовление ужина, не смея поступить иначе в присутствии благородных господ. Впрочем, гнома он благородным, очевидно, не считал, и посему дело выкованной в подземных кузнях секире нашлось безотлагательно. Правда, Тьюрин ворчал, что использовать славное боевое оружие для рубки дров есть немыслимое кощунство и что его, ежели кто увидел бы, ославил до конца дней, однако за работу принялся с присущей гномам ретивостью и остановился только тогда, когда гора дров была уже более чем достаточна для пары ночлегов.

Наконец, когда все уже сидели у костра, согретые теплом пламени и довольно обильным ужином — обильным потому, что экономить продукты смысла не было, ведь завтра к вечеру они рассчитывали уже быть на месте, — Рон вопросительно посмотрел на Айрин, давая понять, что ждет рассказа о ее странном сновидении. Девушка, явно не испытывая восторга от возвращения к этой теме, все же, нахмурившись, принялась рассказывать то, что ей удалось вспомнить.

А удалось ей немного, что лишний раз подтвердило предположение Рона о пророческом характере сна — всем было известно, что изучаемые в школе Сан методы концентрации обычно позволяли собственные сны вспоминать легко и со всеми подробностями. Она очень старалась, но вызвать из памяти удалось лишь немногим больше того, что она помнила, проснувшись…

Ей снился мужчина, и это был, безусловно, человек, хотя что-то в нем было странным, что-то выделяло его из человеческой породы. Он был одет в черную кожу, но это ни о чем не говорило — этот цвет был популярен у мужчин. Длинные волосы, тоже черные, были завязаны в хвост кожаным ремешком. Неясно, на чем основывалось убеждение Айрин, что перед ней человек, — видела она его только со спины.

Этот мужчина занимался лю… нет, насиловал девушку… грубо и не особенно умело (при этих словах Рон чуть улыбнулся уголками губ, его очень заинтересовало, на чем строились понятия Айрин об «умелости»). Айрин была убеждена, что девушка— эльфийка, а это означало, что, кто бы это ни был, он решился на страшное дело. Эльфы умели мстить за своих, поэтому враждовать с ними боялись…

Айрин несколько раз повторила, что видела изнасилование, но, противореча себе, тут же уточнила, что эльфийка отдавалась без сопротивления и, как ей показалось, даже страстно и охотно… Объяснить, почему же в таком случае она считает эту картину насилием, сания так и не смогла.

После некоторого раздумья волшебница добавила, что при этой сцене присутствовал кто-то еще, но кто?.. То, что ей довелось увидеть, она видела глазами этого существа… возможно, человека. По крайней мере, ей так показалось.

— Эльфийка… Может, он тоже был эльфом? — спросил Брик, вызвав, несмотря на оставленное рассказом тягостное впечатление, легкие улыбки у товарищей.

— Нет, парень, — ответил за всех Рон. — Во-первых, эльфы не любят черное, по крайней мере, ни разу о таком не слышал, во-вторых, они не носят кожу, только свои ткани, и в-третьих, черноволосых эльфов не бывает.

— Меня гложет одна мысль… — Айрин сидела мрачнее тучи и задумчиво вертела в руках свой кулон. — Изнасилование… но добровольное… нет, даже не так… он взял ее силой, но она хотела этого, стремилась к этому, требовала, звала… мне кажется, я слышала о подобном когда-то, но не могу вспомнить…

— Высший вампир, — буркнул гном, заиграв желваками. — Такое может высший вампир, я знаю…

* * *

ОТСТУПЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Вампиры. Порождения Пятой волны жизни. Годы бешеного солнца породили несколько подвидов, из которых наиболее известны обычные вампиры и высшие вампиры.

Обычные вампиры — злобные твари, являющиеся в достаточной степени разумными, чтобы овладеть речью, однако формально относятся к полуразумным. Живут недолго — около сорока лет. Способностью к метаморфизму не обладают. Питаются кровью людей, нелюдей или, при отсутствии альтернативы, кровью животных. Кровь гномов — природный токсин, смертельна даже после сворачивания. В исторической битве 9532 года отряд гномов применил свою кровь для смачивания оружия, в результате чего захваченная вампирами крепость Тагр-а-Нор была отбита в рекордно короткие сроки. Это единственный зафиксированный случай, когда вампиры объединялись в подобие армии, вообще же предпочитают действовать в одиночку. Также известны случаи полного или частичного захвата вампирами населенных пунктов, однако сопротивление регулярным частям при этом происходило стихийно, хотя и приносило большие потери обоим сторонам. Для обычного оружия малоуязвимы, степень регенерации в юном и зрелом возрасте (то есть до тридцати лет) очень высока, впоследствии заметно снижается и к старости (тридцать пять — сорок лет) достигает уровня человека. Укус высокотоксичен. Внешне напоминают человека, волосяного покрова не имеют, клыки формируются после рождения.