Песни далекой Земли - Артур Кларк Страница 20

— В детстве я любил приходить сюда, — печально проговорил Патрик О'Брайен, — и любоваться волшебными картинками. Казалось, тут ярче и интереснее, чем в остальном, реальном мире. Теликов тогда, ясное дело, не было, а шатровый бродячий кинотеатр наведывался в деревню не чаще раза в месяц.

— Джейсон, не верьте ни одному слову, — улыбнулся Дональд. — Пату вовсе не сто лет.

На вид Брэдли дал бы садовнику семьдесят пять. Однако О'Брайену могло быть и слегка за восемьдесят. Следовательно, родился он в тридцатых или еще раньше. Мир его юности казался американцу невероятно далеким, а та реальность — удивительнее любых сказок, даже ирландских.

Патрик грустно покачал головой и снова потянул за веревку. Большая линза над его головой начала поворачиваться. На матово-белом столе, вокруг которого стояли зрители, стали выписывать медленный пируэт лужайки, клумбы и посыпанные гравием дорожки замка Конрой. Все выглядело неестественно ярко и четко. Брэдли представлял, как чудесная старинная машина превращает привычный внешний мир в заколдованную сказочную страну в голове мальчишки.

— Вот беда, мистер Брэдли! Мистер Дональд не желает верить в правду. Я бы ему много чего порассказал о прежнем господине, да что толку?

— Аде вы рассказываете немало.

— Верно. И она верит, потому как умная девочка.

— Я тоже верю. Иногда. Например, насчет лорда Дансени [28].

— Согласились-то, только потолковав с отцом Макмаленном.

— Дансени? Писатель? — переспросил Брэдли.

— Да. Читали его?

— Ммм… нет. Он был большим другом доктора Биба — первого человека, опустившегося под воду на полмили. Поэтому мне знакома фамилия.

— Вам стоит почитать его рассказы, особенно о море. Пат утверждает, что он часто приезжал сюда играть в шахматы с лордом Конроем.

— Дансени был великий человек, великий ирландец, — добавил Патрик. — И очень добрый. Всегда позволял старому господину выигрывать. А с какой бы радостью он попробовал сыграть с этим вашим компьютером! Особенно когда сочинял рассказ про шахматную машину.

— У него есть такой рассказ?

— Не то чтоб про машину. Может, про демона.

— А как называется? Я непременно должен найти его.

— «Гамбит трех моряков»… а, вот и она! Так и знал!

Голос старика смягчился, когда в поле зрения появилась маленькая лодка. Она описывала неторопливые круги в центре обширного пруда, а сидящая в ней девочка, похоже, зачиталась книжкой.

Дональд поднес к губам браслет с дистанционным устройством связи:

— Ада… У нас гость. Через минуту спустимся вниз.

Девочка помахала рукой и продолжила читать. В следующее мгновение она исчезла. Дональд изменил фокусное расстояние объектива камеры-обскуры.

Теперь Брэдли увидел картину целиком. Пруд имел форму сердечка. В заостренной части он соединялся с круглым водоемом размером поменьше. Тот, в свою очередь, переходил в следующий, еще меньше, и тоже круглый. Полностью фигура выглядела забавно. Пруды явно выкопали не так давно. На лужайках не успели зарасти следы, оставленные землечерпательной техникой.

— Вашему вниманию предлагается пруд Мандельброт, — произнес Патрик без особого энтузиазма. — Только поосторожнее, мистер Брэдли. Не просите ее растолковывать, что к чему.

— Надеюсь, не придется, — сказал Дональд. — Давайте спустимся и узнаем.

Увидев отца с двумя спутниками, Ада включила мотор. Он питался энергией от небольшой солнечной батареи, и лодка плыла почти со скоростью шагающего человека. Девочка повела суденышко не навстречу взрослым, как ожидал Брэдли, а вдоль центральной оси главного пруда, затем — по узкому перешейку, выводившему в круглый водоем. Лодка быстро пересекла его и выплыла в третий, самый маленький прудик. Теперь Брэдли отделяло от судна всего несколько метров, но он не слышал шума мотора. Будучи инженером, он оценил эту особенность.

— Ада, — крикнул Дональд. — Знакомься, наш гость, мистер Брэдли. Я тебе о нем рассказывал. Он собирается помочь нам в подъеме «Титаника».

Ада, готовившаяся пристать к берегу, молча кивнула. Последний пруд размером сравнился бы с лужей; десятку уток в нем было бы тесновато. Длинная узкая канавка вела из него к лодочному сараю. Брэдли обратил внимание, что канал идеально прямой и лежит ровно вдоль центральной оси трех водоемов. Очевидно, сделано это не случайно, но зачем? Старый садовник загадочно улыбался, радуясь обескураженности американца.

По обе стороны от канала возвышались прекрасные кипарисы высотой больше двадцати метров. «Миниатюрная версия окрестностей Тадж-Махала», — подумал Брэдли. Индийским шедевром архитектуры он любовался давно и совсем недолго, но забыть, насколько тот прекрасен, не мог до сих пор.

— Видишь, Пат, кипарисы отлично прижились после пересадки. Напрасно волновался, — сказал Дональд.

Патрик поджал губы и придирчиво посмотрел на ровные ряды деревьев. Затем он молча принялся тыкать пальцем в некоторые экземпляры, ничем, на взгляд Брэдли, не отличающиеся от остальных.

— Эти, думается, нужно будет менять, — произнес садовник. — И не говорите, что я вас не предупреждал.

Подойдя к лодочному сараю, мужичины стали ждать неторопливо приближающуюся Аду. Когда девочка оказалась в метре от причала, вдруг послышался истеричный лай. Из лодки выскочило нечто, смутно напоминающее маленькую швабру, и устремилось к ногам Брэдли.

— Если не будете шевелиться, — подсказал Дональд, — она решит, что вы безобидны, и оставит вас в живых.

Крошечный кернтерьер подозрительно обнюхивал туфли гостя. Брэдли в свою очередь разглядывал хозяйку собачки. Он одобрительно отметил, как аккуратно Ада привязала лодку, хотя делать это было не обязательно. Девочка, в отличие от сумасбродной собачонки, — необычайно организованная юная леди, понял Брэдли. Животное же сменило гнев на милость и принялось радостно облизывать его туфли.