Тринадцатый апостол. Том I - Алексей Вязовский Страница 20

— Зачем они тебе, Марк? — ко мне подошел Понтий с Мароном.

Легат совершенно не стесняясь, под общий стон окружающих, поднял крышку Ковчега, заглянул внутрь. Марона надо было опять вернуть с небес на землю, причем срочно.

— Фламий, если еще кто-то коснется Ковчега без моего разрешения — я пристально уставился в глаза негра и добавил металла в голосе — Отруби ему руки.

Стон замолк, на площади повисло гробовое молчание. Ну? Что будет делать легат за такое небывалое нарушение субординации? Но Марон оказался умен. Случай с конем его явно чему-то научил.

— Просто стало интересно — римлянин осторожно опустил крышку и сделал шаг назад — Там и правда, скрижали? С еврейскими заповедями?

— И с римскими теперь тоже — я дождался кивка Фламия, махнул всем рукой — Пошли.

Мы зашли в Храм. Сейчас выглядел он уже не так величественно, как в мой первый визит. Перевернутые светильники, разбитые скамьи… У Святилища евреи замялись, некоторые даже попятились.

— Они боятся входить — шепнул мне на ухо Иосиф — Это святотатство.

— Святотатство у них впереди — вздохнул я, жестом отдавая приказ Фламию. Легионеры нажали на толпу и затолкали всех внутрь.

— Вон там — я показал рукой на дверь в Святая Святых — Я нашел спрятанный Ковчег. Заходим и свидетельствуем!

Иудеи начали молиться. Тяжело передвигая ногами и обходя вывороченный из земли Камень Основания, стали по одному заходить в комнату. Когда никого не осталось, я нажал на тайный камень. Открылся вход в Сокровищницу.

— А вам сюда — я кивнул Марону и Понтию в сторону тайного хода. Оглянулся. Сзади маячил еще и Тиллиус. Ну, как же без римских гэбистов!

* * *

Я даже не удивился, когда ахнувший легат бросился к золотым слиткам и монетам, начал их считать. Изрядно поредевшие короба с еврейскими сокровищами все еще производили неизгладимое впечатление. А вот кто меня удивил, так это Пилат. Он лишь слегка заинтересованным взглядом окинул “иудейское Эльдорадо”, потом схватил меня за рукав туники и отвел в угол.

— Марк… насчет этого нового — тут префект замялся подбирая слово — Бога. Езуса

Я еще больше поразился Понтию. Смущенный прокуратор выглядел крайне странно.

— Так вот… — Пилат нервно провел рукой по затылку, глядя на Марона, который метался по сокровищнице, пытаясь прикинуть общий объем золота. Местные богатства явно не стали для префекта сюрпризом. Да… видно тесная спайка у него была с фарисеями. А я взял и разрушил ее.

— Замолви там — военачальник поднял палец, ткнув им вверх — Словечко за меня. Ты же теперь вроде бы как главный его жрец? Легионеры рассказали, что ты вылечил Лонгина, да и эти все чудеса с Ковчегом… и со Зверем…

Понтий уверовал? Вот уж настоящее чудо!

— Да, я сделал ошибку — заторопился Пилат — Доверился этим фарисеям, Анне… Но я же был уверен, что толпа отпустит Иешуа! Мне уже тогда все показалось странным с этим равви. Я даже приказал одеть его в красный плащ и в венец из зизифуса.

Какого такого еще зизифуса?! Я легко проколол память, нашел изображение растения. И чуть не рассмеялся. Это поздние переводчики Евангелия перевели его как терн и у них получился терновый венец.

— Тиллиус мне говорит — продолжал тем временем префект — Давай оденем Иешуа как победителя игры в кости — в красный багряный плащ и венок. Народ рассмеется шутке и отпустит его домой. Ну…как в театре.

Угу. Кто же знал, что Анна с Каиафой вас легко переиграют — заранее подготовятся и настроят толпу нужным образом.

Я обернулся, посмотрел в проход. Там маячил насупленный ликтор. И для него сокровища евреев похоже не были сюрпризом. Интриганы, мать их…

— Так все было? — я кивком подозвал к себе Тиллиуса. Тот быстро засеменил, поклонился — Истинно так, Примас!

Шустрый малый, уже и новое прозвище мое у легионеров успел вызнать.

— И как же я должен “замолвить словечко”? — внимательно посмотрел на Понтия

— Ну там жертву ему принести…. — Пилат впал в задумчивость — Белую овцу или даже быка! Двух! Я прикажу купить на рынке самых больших.

Угу… откупиться решил по-быстрому. Привык так в Риме всегда делать, да и местные храмовые порядки ничем не лучше.

— Новый бог не принимает жертвы — покачал головой я — Он сам за нас принес жертву. На кресте. И тем искупил все наши грехи.

— И грех моего приговора? — удивился префект

— И его тоже.

Мы помолчали, глядя как Марон добрался уже до главного стола, и теперь с упоением перебирал на нем раритетное оружие.

— Так что же мне тогда делать? — растерянно вздохнул Понтий — Очень не хочется ссорится с новым богом евреев.

— Это теперь бог всех людей, не только иудеев — я повернулся к префекту, взял его за тогу. Слегка встряхнул ошалевшего наместника — Всё, теперь всё, будет совсем по-другому

— Но как? — осторожно вклинился между нами Тиллиус

— Если бы я знал — теперь тяжело вздохнуть пришлось уже мне. Я ведь совершенно не представлял, как и куда пойдет теперь история в здешней реальности. Но точно знал, где я сейчас должен быть. У могилы Христа.

— Надо ехать к императору — решился Понтий. На его суровом лице появилось упрямое выражение — Расскажем все Тиберию, пусть решает.

— Что решает? — я очень сомневался в том, что Тиберий захочет что-то решать. Император был верховным понтификом Рима, т. е. возглавлял коллегию жрецов. Что ему до какого-то далекого и непонятного еврейского бога?

— Ну, если ты покажешь ему свои чудеса, то… — Пилат замялся, переглянулся с Тиллиусом

— Езуса могут включить в Пантеон — ликтор назидательно поднял палец — Авгуры Януса-двуликого будут, конечно, против, но Тиберий их убедит. Надо только решить, за что в Пантеоне будет отвечать Иешуа? Может за покой союзных Риму народов?

— Кстати, хорошая идея — оживился Понтий — У Рима уже есть заимствованные боги. Например, Митра. Или Венера с Кибелой. Одним больше, одним меньше…

Мнда… Товарищи явно жили в какой-то своей реальности и не понимали, что несут.