Рагнарёк. Книга 1 - Валерий Пылаев Страница 20

Интересная барышня… Я на автомате переключился на «Истинное зрение» и почти не удивился, когда аура девчонки подсветилась синеватым. Неплохое Восприятие и аж целых девять единичек Воли. Потенциальная колдунья — и не из самых слабых. Обучить бы ее только…

— Верно говоришь, — сказал я. — Ведун я, хоть и годами не стар еще. Так разве за это бить положено?

— Не оттого он осерчал, дядька ведун. — Девчонка огляделась по сторонам и чуть понизила голос. — А оттого, что только поутру люди лихие приезжали. Все на лошадях, да с мечами — а не из княжеских будут. Я на полатях сидела, да все и слышала!

— Что слышала? — нетерпеливо встрял Славка. — Кто приходил-то? Зачем?

— Кто были — то мне не ведомо, дядька. — Девчонка чуть втянула голову в плечи, словно опасаясь наказания. — А спрашивали у батьки про человека — не проходил ли? Да непростого человека искали, а ведуна.

— Неспроста, — усмехнулся Веор. — Скажи, друг мой — много ли в этих землях встретится тех, кого твой народ называет ведунами?

— Едва ли. — Я потеребил бороду. — А сколько людей тех было? И куда поехали — видала?

— Два по десять… или поболе. — Девчонка для пущей убедительность дважды продемонстрировала мне полный набор тоненьких пальчиков. — Кто-то на большак вернулся, кто-то к реке поскакал, кто-то в Очеп. А двое и вовсе к лесу двинули, куда мне батька ходить не велел.

Двадцать всадников. Похоже, Сивый не слишком-то надеялся на Неведомых, и поэтому отправил по моим следам еще и целый отряд наемников. Верный расчет — куда бы я ни держал путь, мимо большака не пройти… Конечно же, если я не собираюсь топать до цивилизации неделю или полторы.

— Худое дело, — вздохнул Славка.

— Худое, дядька. — Девчонка заерзала на коленях у Веора. — И люди то худые. Одежды на всех странные, и мечи, и говор не нашенский… И лошадей таких никто здесь отродясь не видывал. И все бы ничего — да взгляд у воеводы их поганый больно. Как зыркнет — душа в пятки уходит.

— Душа в пятки, говоришь?.. — Я поймал вопросительный Славкин взгляд и коротко кивну — похоже, игроки. — Оттого батька твой меня выгнать хотел? Чтобы беду не накликал?

— Оттого, дядька ведун. — Девчонка засопела и опустила глаза. — Да я и сама видела — от таких добра не жди. Они бы и избу подпалили из озорства одного — да спешили больно. Выходит, тебя искали.

— Выходит, меня, — вздохнул я. — Так чего же батька твой сразу не сказал? Драться еще полез…

— Не знаю, дядька ведун. — Девчонка снова зашмыгала носом. — Не со зла он! Испугался, поди, сказать-то…

— А ты, значит, не испугалась. — Я постарался изобразить что-то вроде улыбки. — Как зовут-то тебя, малая?

— Зимой Ждановной кличут, — еле слышно ответила девчонка, — дяденька ведун.

— Зима, — повторил Веор. — Грозное имя для женщины. С таким ей впору вырасти воительницей, а не хозяйкой бражного дома.

— Выручила ты меня, Зимушка. — Я огляделся по сторонам и незаметно от лесорубов сунул в маленькие ручки кошель с золотом. — Держи. Приданое тебе будет. Только спрячь получше, да никому не показывай. А ежели кто силой отобрать попробует — сразу говори: обидишь — ведун придет, и не ноги, а саму голову снимет.

— Не надобно мне, дяденька ведун. — Зима спрятала руки за спину, заехав Веору локтем в живот. — Ничего не надобно — только батьку пожалей, не сгуби! Совсем ему без ног погибель выйдет.

— Бери, кому сказано. — Я потрепал Зиму по макушке. — А за батьку не бойся — к утру ходить будет. Но ежели опять лаяться вздумает…

— Не вздумает! — Зима прижала кошель к груди. — Не вздумает, дядька ведун. Он у меня ведь не злой совсем!

— Ты справедливый человек, Антор. — Веор пересадил Зиму с одного колена на другое и повернулся ко мне. — Всеотец не ошибся, наградив тебя даром Видящего. В своем праве не щадящий врагов, но вдвойне мудр тот, кто умеет отблагодарить друзей.

— Порадовал малявочку, — Славка улыбнулся и одними губами добавил, — старый абрикос… А мы-то что делать будем?

— Уходить надо. — Я вспомнил всадника, которого мы заметили в лесу еще до встречи с Веором. — И чем скорее, тем лучше.

— У тебя много врагов. — Веор тоскливо вздохнул. — Но неужели мы не можем остаться хотя бы до утра?

Похоже, ему совсем не хотелось уходить. Вряд ли он боялся ночного холода или опасностей, которые могли поджидать нас за порогом, но в корчме для нас нашлось вдоволь еды и меда, до которых он явно большой охотник. Здоровяк успел влить в себя три или четыре кружки, пока я ковырялся с одной, и разомлел. Могучие плечи Веора опустились, а на лице появилось блаженно-расслабленное выражение. Он не дремал, но Зима, устроившаяся у него на коленях, уже вовсю заплетала рыжую бороду в косицы. И Веор не возражал — перед девчонкой задира и грозный воитель, способный одним ударом кулака сломать шею медведю, таял и превращался в милейшего увальня. Самого доброго если не во всей «Гардарике», то в этой богами забытой корчме уж точно.

Я и сам больше всего на свете хотел остаться. Хоть ненадолго отвлечься от всего, что ждало меня там, за большаком, и посидеть с кружкой в руках. Со Славкой и Веором, которым я все-таки верил. Вопреки здравому смыслу — или просто потому, что подозревать всех и все или шугаться от каждого куста у меня уже не осталось сил.

Но расслабляться нельзя. Уж точно не сейчас.

— Надо идти, — повторил я, не без сожаления отодвигая недопитую кружку. — Утром поздно будет.

— Уже поздно. — Славка устало подпер голову руками. — Опоздали мы.

— Чего это? — переспросил я.

— Говорю — можешь не торопиться. Попали. — Славка кивнул в сторону окна. — Не слышишь, что ли?

Похоже, Система наделяла снайперов с десяткой с лишним Восприятия не только сверхчеловеческим зрением, но и улучшенным слухом. Ночь выдалась тихая, и до моих ушей пока доносились только звуки корчмы: огонь в очаге, ленивое бормотание лесорубов, тихое сопение Зимы на коленях у Веора и бурчание у него в животе. Но через несколько мгновений потрескивание угольков будто бы стало чуть более ритмичным, а потом и вовсе зазвучало прерывистым многоголосьем… И доносилось уже не из-за спины, а с улицы. С большака.

Со стороны запретного леса к деревеньке приближался стук копыт.

Я не заметил, когда все разговоры успели стихнуть, но теперь лесорубы все превратились в слух. И все до одного смотрели на меня — и нетрудно догадаться, почему. Наверняка все они уже успели узнать от корчмаря, что утром какие-то всадники искали на большаке ведуна.

— Едут… — едва слышно прошептала Зима, закрывая рот ручками. — Едут тати поганые, дяденька ведун! Что ж делать-то?..

Первой мыслью было пробурчать что-то успокаивающее вроде «да может, то купцы с Очепа или с реки люди едут?», но стоило ли выставлять себя идиотом? Все в корчме — от Зимы до самого скудоумного из лесорубов — прекрасно понимали, кто и за кем мог ехать в такой час. Так что я не стал терять время на болтовню и тут же просветил бревна стен «Истинным зрением».