Симбионты - Уильям Кейт Страница 20

«Что ж, – сказал он сам себе, – прожил четыре месяца без реальной Кати, могу потерпеть и еще несколько дней». Главное, что он имел возможность видеть ее, говорить с ней… по крайней мере, сейчас.

– Итак, – вздохнул Дэв, пытаясь скрыть невеселые мысли, – пока мы находились за пределами системы, были ли какие-нибудь признаки… Нага?

– Ничего, – радостно отозвалась Катя. – Ничего, кроме маленькой черной лужи. Похоже, он ушел слишком далеко в глубину коры после того, как потерял контакт с тобой. Некоторые считают, что ты, возможно, сильно напугал его.

– Может быть. Он-то уж точно напугал меня до чертиков. – Дэва передернуло, и Катя потянулась к нему, обхватив руками его голову и привлекая его к себе. Они молча смотрели на медленно краснеющее небо.

– Как думаешь, – наконец сказала Катя, – они продолжат операцию с «Далекой Звездой»?

– Я думаю, это зависит от Конгресса и командования, – ответил Дэв. – И по-прежнему считаю, что это единственный логический выбор для нас. Новости с Алии А дают нам. шанс.

– В командовании все еще есть люди, которые считают, что вся эта затея никуда не годится. В Конгрессе тоже. Синклер отстаивал эту идею с тех пор, как мы перебрались сюда.

– Могу себе представить. – Дэв покачал головой. – Одна мысль не дает мне покоя. Я спрашиваю себя, почему именно мы должны это делать?

– Ну, наш опыт общения с Нага вполне объясняет, это.

– Почему? Мы, как предполагается, должны заключить своего рода союз с ДалРиссами. Нага не имеет к этому никакого отношения.

– Это наш опыт общения с логикой нечеловеческого порядка. С нелюдьми, как бы они там ни выглядели. В любом случае, Нага на Генну Рише помогает ДалРиссам проводить мелиорацию их родного мира. – Катя задумалась. – Знаешь, генерал Синклер, возможно, захочет видеть тебя на ШраРише потому, что ты герой для ДалРиссов. Если бы не ты…

– Кто герой… я? Кузо, нам это неизвестно, Катя. Мы не знаем достаточно для того, чтобы даже предполагать, как ДалРиссы мыслят! Может быть, у них нет героев. – Он фыркнул. – Черт, может быть, они убивают и едят своих героев или приносят их в жертву Великому Буджуму.

– Как, как? Великому Буджуму?

– Конечно. Снарк был Буджумом, понимаешь. – Когда Катя непонимающе посмотрела на него, он пожал плечами. – Извини. Это Льюис Кэррол. Я загрузил много литературы, пока мы были в К-Т пространстве. Множество старой классики. Кэррол. Хемингуэй. Спилберг.

– Звучит похоже на Леа Леанну, – сказала Катя, называя популярную ВИР-актрису, известную по всей Шикидзу за ее роли, сдобренные ВИР-туальным сексом, погонями и всяческими монстрами.

– Катя, я не герой. Черт, мне нельзя быть даже капитаном корабля. Мне двадцать восемь стандартных лет. Три года назад я был «леггером», пушечным мясом. Теперь я командую налетами на коммерческие рейсы и должен выступать в роли посла к единственной внеземной цивилизации, которую мы знаем.

– Ты не берешь в расчет Нага?

– Да, единственного Нага, ничего не знающего о своих собратьях. Ты что, не видишь, к ним нельзя применить даже слово «цивилизация».

– Это правда. Что ж, я знаю это чувство, Дэв. Я ненамного старше тебя, а командую полком. Законы Филдинга, я думаю.

Доктор Карл Гюнтер Филдинг был ученым-философом двадцать пятого века, который создал классическую программу обучения под названием Человек и Его Творения. Он первым сформировал то, что давно уже стало очевидным: «цефлинковая технология увеличивает человеческую производительность посредством уменьшения времени, необходимого для получения специальных знаний». Второй закон следовал за первым:

«Цефлинковая технология увеличивает фактор личного уровня стресса за счет уменьшения времени, необходимого для получения физического опыта».

Другими словами, способность закладывать воспоминания, знания и даже определенные навыки в мозг человека посредством правильно имплантированного оборудования трансформировала человеческую культуру бессчетное количество раз за последние пять веков. Но, возможно, самым важным стала отмена связи между «взрослением» и физическим возрастом. Прежнее, ориентированное на карьеру обучение, требовавшее от восьми до десяти лет упорных занятий во времена двадцать первого века, потеряло всякий смысл. Те же знания можно было вложить прямо в мозг. В то же время, уверенность, зрелость и все вытекающее из этого по-прежнему оставалось продуктом опыта. В то время как не существовало объективной разницы между событиями, пережитыми в реальности и загруженными посредством цефлинка, факт состоял в том, что сорокалетний человек имел все же вдвое больший опыт, чем двадцатилетний.

С приходом современной цефлинковой технологии воинское звание уже не так тесно было связано с возрастом, как раньше. Звание капитана военного флота у Дэва и Катин чин полковника не были необычными для людей, которым перевалило за четверть века. Понимание Дэвом космической флотской тактики, принципов командования, даже политической теории было таким же полным, как и у его одногодок… а в действительности даже больше, чем у кого-то другого, потому что он неоднократно применял загруженное в него обучение на практике. Оборотной стороной медали, однако, была неуверенность в том, что принятое решение или отданный приказ всегда верны. Это, как правило, приходит с жизненным опытом, которого Дэву, как он сам начал понимать, не доставало. Подключенный к ИИ звездного корабля, или, что еще хуже, пойманный в божественной славе ксенолинка, он чувствовал себя неуязвимым сверхчеловеком. А теперь в программе, которая хитроумно создала для него и заставила воспринимать как реальность этот солнечный закат, волны, песок и тепло девушки в объятиях, Дэв действительно чувствовал себя очень маленьким.

– Может быть, – сказал он, – Конгресс все же проголосует против этого намерения.