Криптум - Грег Бир Страница 2

Прошло три года с тех пор, как система из восьми планет, вращающихся вокруг желтого карлика, – а в особенности четвертая из них, сухая красноватая пустыня под названием Эдом, – стала моим домом. Можете называть это ссылкой, но я предпочитаю слово «побег». Я знаю, что мой путь только начинается и судьба обязательно приведет меня и в другие места.

Когда я прибыл на Эдом, мой обменный отец, следуя традиции, оснастил мою нательную броню одной из своих собственных анцилл, чтобы та поведала мне о традициях новой семьи. Поначалу я думал, что ее задача – промыть мне мозги, а сама она станет еще одними кандалами, сковывающими мою свободу.

К моему удивлению, она оказалась совершенно не похожа ни на одну из анцилл, с которыми я имел дело раньше. Да, в ходе ежедневных рутинных тренировок она контролировала меня, в зародыше подавляя любые попытки бунта. Но помимо этого, знакомила с новой планетой и новой семьей, демонстрируя неопровержимую логику.

– Ты строитель, оказавшийся среди шахтеров, – сказала она. – Статус шахтеров ниже, но они разумны, горды и сильны. Им открыты многие тайны земли. Уважай их, и они ответят взаимностью, научат всему, что знают, и вернут тебя в семью дисциплинированным и обученным манипуляром.

В те два года, что анцилла руководила моим перевоспитанием, она во многом скрашивала бессмысленность моего существования, а главное, научилась видеть в моих вопросах систему, так что порой ее ответы ставили меня в тупик.

В обязанности анцилл входит и поддержка семейных архивов и библиотек, чтобы при необходимости обеспечить любому члену семьи доступ к любой информации, даже самой древней и туманной. Так что моя первым делом открыла для меня эти архивы.

– Ты же знаешь, что шахтеры обитают на глубине. На их пути часто попадаются так интересующие тебя сокровища прошлого. Шахтеры изучают их, передают властям… и продолжают свой путь. Сами по себе шахтеры не любопытны, зато в их записях порой встречаются крайне интересные сведения.

Я провел немало счастливых часов, изучая эти старые записи, благодаря которым узнал массу нового и о цивилизации Предвозвестников, и об истории Предтеч.

Так я открыл для себя многие вещи, которые оказались либо давно забыты, либо умалчивались другими. Порой это были даже не конкретные сведения, а просто факты – но факты, позволяющие строить на их основе собственные умозаключения.

Год спустя анцилла измерила и оценила меня.

В один сухой и пыльный день, когда я поднимался по пологому склону крупнейшего вулкана Эдома, воображая, что в громадной кальдере спрятана какая-то великая тайна, открытие которой возвысит меня в глазах семьи и оправдает мое до сих пор бессмысленное существование, она вдруг разоткровенничалась, самым скандальным образом нарушив протокол.

Оказывается, некогда – тысячи лет назад – анцилла входила в свиту Библиотекаря. Я, конечно, слышал о крупнейшем творце жизни – даже мое невежество имело границы.

В иерархии Предтеч творцы жизни стояли на касту ниже шахтеров, но выше воинов, занимаясь медициной и вообще жизнью. Так вот: Библиотекарь была Создательницей – одной из трех творцов жизни в истории, удостоенных этого высочайшего титула.

При передаче анциллы моему обменному отцу Фонд Библиотекаря уничтожил все ее воспоминания об этом периоде, однако теперь ей удалось восстановить стертые фрагменты.

– Всего в нескольких часах пути от Эдома есть планета Эрде-Тайрин, третья в своей системе. Дремучая глушь, где когда-то зародилась, деградировала и погибла раса, называвшая себя человечеством. Девять тысяч лет назад Библиотекарь основала на ней исследовательскую станцию. Там ты найдешь ответы на свои вопросы. Но помни, шахтеры не одобряют подобного любопытства, они куда больше привыкли полагаться на горные породы.

Кажется, моя анцилла оказалась еще ненормальнее, чем я. Она так и не сказала, что именно я могу отыскать на этой планете, но, судя по туманным намекам, это было нечто сногсшибательное.

По ее словам, раз в несколько месяцев с Эдома на Эрде-Тайрин отправлялся корабль с грузом провианта. С помощью анциллы я пробрался по лабиринту коридоров и тоннелей на стартовую платформу, проник на забитый до отказа корабль, перенастроил коды, чтобы меня не смогли обнаружить, и отправился в путь.

Теперь из бунтующего подростка-манипуляра я превратился в настоящего пирата, захватившего судно, – и сам удивлялся тому, насколько это оказалось просто. Слишком просто. Подозрительно просто.

Но анцилла не способна завести своего Предтечу в ловушку! Это противоречило самой ее природе. Верность хозяину была краеугольным камнем самого ее существования.

Я не учел лишь того, что никогда не был ее хозяином.

Я неохотно стянул нательную броню, раскрутил спираль на торсе, снял наплечные и наручные щитки, потом ножные щитки и ботинки. Тонкий бледный пушок щекотал меня на ветру. Непривычная к открытому воздуху кожа начала зудеть, и я с трудом одолел соблазн почесаться.

Лежащая на палубе броня все еще сохраняла форму моего тела. Интересно, что теперь будет с анциллой, впервые за три года оставшейся без контакта со мной. Уснет она или будет дальше работать вхолостую?

– Хорошо, – сказал Чакас. – Экипаж сохранит это для тебя.

– Не сомневаюсь, – отозвался я.

Чакас и малютка-флорианец – или хамануш и чамануш, как они сами себя называли, – присоединились к обсуждающему наше положение экипажу. Разговор там по-прежнему велся шепотом: любой громкий звук мог спровоцировать мерса на атаку. Ничто не раздражало подводное чудовище сильнее постороннего шума, тут не спасало даже пение. Говорят, после шторма мерс несколько дней пребывал в таком расстройстве, что проход по внутреннему морю становился просто невозможным.

Чакас вернулся, покачивая головой.

– Они попробуют песни трехлунной давности, – сказал он. – Мерс редко сочиняет новые мелодии. У них что-то вроде цикла.

Бот резко развернулся, и я рухнул на палубу рядом с нательной броней.

Чакас слышал странные истории о древних запретных зонах, скрытых внутри Джамонкина. Благодаря своим исследованиям я понял, что именно на Эрде-Тайрине мог быть спрятан Органон – величайшее сокровище, способное реактивировать все артефакты Предвозвестников. После короткого перелета через шестьдесят световых лет, пустяшного путешествия в сто миллионов километров, я оказался как никогда близок к своей главной цели. Все должно было пройти гладко, я щедро заплатил своим проводникам. Что же пошло не так?

Мерс всплыл на поверхность с правого борта, разрезая волны серо-фиолетовыми плавниками. Я ощутил, как его длинные черные зубы вгрызаются в деревянный корпус…

Перелет с Эдома на Эрде-Тайрин занял сорок восемь долгих скучнейших часов: использовать гиперпрыжок для такого короткого пути считалось излишней расточительностью.

Наконец в иллюминаторе появилась планета: сверкающий, похожий на драгоценный камень шар зеленого, коричневого и темно-голубого цветов. Большая часть северной полусферы была покрыта тучами. Третья планета переживала очередной ледниковый период. По сравнению с Эдомом, давно пережившим свои лучшие времена, Эрде-Тайрин представлял собой заброшенный рай.