Бог пива - Константин Крапивко Страница 2

Ногу вот мне поцарапала через джинсы, негодяйка, и я же еще и виноват… Хорошо, однако, хоть чай не пролил! Я сделал пару глотков. От чая на душе повеселело, и я бодро принялся за дело.

Систему магии для «Кольца миров» я изначально разрабатывал, пользуясь наследством деда. Старик служил в каком-то гэбэшном хранилище секретчиком (кем-то вроде архивариуса) в отделе, где собирали всякую паранормальную хрень – тогда вся эта шарлатанщина была почему-то в почете. Так что дед работал среди рукописей и книг по черной, белой и какие там еще бывают магии, а также колдовству, ведовству и остальному оккультизму. Среди прочего там был манускрипт некоего Густелиуса – в свое время его (манускрипт, понятно, Густелиус уже много веков как помер) вывезли из какого-то гитлеровского хранилища в счет репараций.

Дед почему-то увлекся именно учением Густелиуса. Где-то в середине восьмидесятых до работы деда добрался технический прогресс в лице допотопного ксерокса, безбожно сыплющего порошка втрое больше нужного. Перед уходом на пенсию дед отксерил манускрипт, притащил ксерокопии домой и возился с ними целыми днями. Мне остались и сами любовно переплетенные в огромный том ксерокопии, и дневник деда с комментариями к ним, и надиктованные им магнитофонные кассеты, которые несколько лет тому назад я оцифровал. Сам манускрипт Густелиуса был написан на латыни. Я латынью владел. Не очень, но владел – мы все учились в институте чему-нибудь и как-нибудь…

Если откинуть многочисленные заумствования, нравоучения (вполне безнравственные, Густелиус жил в четырнадцатом веке) и прочие отвлечения и философские шалости автора, учение его было довольно примитивным. Дескать, есть некий изначальный язык, который Густелиус откуда-то узнал, но откуда – манускрипт темнит и не признается. Впрочем, пару раз (без особой теплоты) упоминался некий Учитель (с большой буквы), который сначала Густелиуса вроде репетиторствовал в языке, а потом то ли подставил, то ли просто выгнал ученика, то ли сделал какую другую пакость… Так вот, суть учения: если особым образом составлять слова и фразы на этом изначальном языке, то можно совершать чудеса. Влиять на погоду, мгновенно перемещаться в пространстве, вызывать себе на подмогу чудищ, повелевать огнем, водой и прочее в этом духе. Имелся словарик латинско-изначального языка на две сотни слов (изначальный тоже записывался латиницей, приводилась транскрипция), примеры «работающих заклинаний», объяснялись общие принципы их построения.

К счастью, в реальной жизни «работающие заклинания» не функционировали, сколько ни бился над ними дед (представляю, что было бы, если бы все бросились влиять на погоду простой болтовней). Но звучали они – на кассетах дед как раз надиктовывал заклинания на разные лады – сильно. Красиво звучали. Мелодично. То грозно, то ласково, то сдержанно и равнодушно, то страстно и гневно…

У деда был потрясающий голос, полагаю, из него мог выйти большой артист. Неудачам дед не огорчался, в манускрипте на такой случай была железная отмазка: «Lingua vera domini eligis» – мол, истинный язык сам выбирает своих носителей. Но дед до конца дней продолжал надеяться: а вдруг выберет-таки и его? За старания?..

Я воспользовался всем этим богатством в «Кольце миров»: игроки получали рунные свитки со словами или, что очень редко, с готовыми предложениями заклинаний, позаимствованными у Густелиуса. В «Кольце миров», понятно, они работали завсегда… Был некоторый шик в том, чтобы не высасывать разнообразные заклинания, необходимые в игре, из пальца, как делают все, но брать их из труда древнего мракобеса, считавшего себя чародеем. Да и дед надеялся, что я продолжу его странное хобби, вот я и продолжил, пусть и на свой лад. И волшебный голос деда радует теперь не только меня…

Я уже определился с рунными словами, которые собирался ввести в этом релизе. Это были слова «стража», «водопад», «дубина», «радость», «искра» и предложение-заклинание – «зажигалка». Теперь надо было подобрать им подходящую озвучку. Я начал с предложения (как с самого трудного).

«Зажигалка» – заклинание отнюдь не боевое. С его помощью можно запалить дрова в костре или, скажем, зажечь лучину или факел. Состояло оно из уже присутствующих в игре слов «огонь» и «погода» и нового слова «искра»: «Элиго милайта – делиго серрайта» (из искры огонь – в любую погоду). Я запустил файл с наговорами деда и внимательно прослушал, как он восемь раз элигомилайкает на разные лады. От отрывистой, рубленой фразы до протяжного напева, от команды до просьбы…

С первой прослушки мне, как всегда, понравились все варианты, но остановиться надо было на одном. Предстояло еще слушать и слушать. Я отхлебнул чаю, взял сигарету и пошарил на столе в поисках зажигалки (обычной человеческой зажигалки – прикурить). Зажигалки не было. Ну Катька, ну Зараза Подлая – и когда успела? Конечно, у меня дома еще имелись зажигалки, да и спички на кухне хранились, но за ними надо было идти, а трогаться с места не хотелось. Снова как следует глотнув чаю, я (от греха) убрал пачку сигарет в карман рубашки, а ту сигарету, что хотел прикурить, положил на край пепельницы. В конце концов, чем черт не шутит? В игре, читая заклинание, надо было навести курсор мыши на его цель. По Густелиусу и деду – указать дланью. Дланью мне показывать, пусть никто и не видит, было как-то неловко. Что я, как дедушка Ильич на постаменте, кривляться буду… Поэтому я просто ткнул в кончик сигареты указательным пальцем, запустил голос деда и принялся ему подражать:

– Элиго милайта – делиго серрайта… Элиго милайта, делиго серрайта!.. Элиго, милайта делиго серрайта?

Я разглядывал сигарету, надеясь заметить хоть какое-нибудь мимолетное изменение и жалея, что покойный дед не может присутствовать на моем маленьком следственном эксперименте. Увы, с сигаретой ничего не произошло. Я посмеялся над собой и встал, чтобы все-таки пойти за спичками, и тут (совсем рядом, почти под ногами) истошно заголосила Катька. До этого подобных душераздирающих воплей мне от интеллигентного животного слышать не доводилось, я вздрогнул и бросился к ней – спасать… Интеллигентное животное сидело у стены – целое и невредимое, смотрело вверх и заходилось мявом. На обоях над ней расползалось горелое пятно, красно-черное посередине и коричневое по краям.

– Не понял? – растерянно сказал я вслух, щупая края пятна. Горячее, мать его! Львовна за обои убьет. – Не понял? Эта хрень работает, что ли?

Пятно становилось больше, неторопливо расползаясь по стене. Хрень работала! Я схватил стакан, хлебнул чаю и почесал репу. Никаких рациональных появлений пятна не придумывалось, чай и чесание не помогли. Колданул-таки, блин… но почему пятно появилось именно здесь? И что теперь с ним делать? Облить водой? Стоп! О воде. Подобное надо лечить подобным! Про воду у меня тоже колдунств хватает.

Я торопливо открыл файл с предложениями готовых заклинаний. Так… водяные… цунами и прочие наводнения с водопадами как-то слишком радикально, а вот это вроде подходящее – «Весенняя капель» (тает невидимый снег под горячей ладонью), авось ликвидирует последствия заклинания огня… Мне было интересно, так интересно, что меня даже потряхивало от возбуждения. Я сел, крепко сжал подлокотники кресла и с выражением зачитал: