Испытание вечностью - Виталий Храмов Страница 2

– Кто тебя перестал устраивать? – удивился Миша. Всех командиров групп, что числились СБ туристических компаний, Миша знал лично. Нет школы подготовки осназа лучше Гвардейской школы егерей. А егеря друг друга знают. Если не лично, то через дела, насквозь – секретные и тайные.

– Новое направление, – покачал головой отец, – на перспективу. Экстремальный туризм. У краснокожих. Там у них множество удивительных мест, невероятно красивых. Заодно полигон для наших «управляющих», чтобы жиром не заросли. Чтобы вкус крови и волчьего молока не забыли.

– A-а! Вилкой завалить тигра? Ты не забыл.

– Я ничего не забыл. У меня напоминальник трусами прикидывается.

– Не всем же на танки нужду справлять, – улыбнулся Миша и – разинул рот в беззвучном крике: пальцы отца выкрутили ухо. Знал же, как он злится на этот танк! Не смог сдержаться – подколол! Но ещё раз напомнил себе на пару месяцев залететь на полигон Гвардейска – форму растерял, движения отца даже не заметил, не среагировал. Надо с инструкторами осназа покувыркаться.

Потирая горящее огнём ухо, отпил уже порядком простывший кофе.

– Бать, давай ещё кофейку, а? Такого никто не делает.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Что ты пристал, ей-богу! Не нашёл я её! Пока. Пока не нашёл. Мне какая попало, как Феде, не нужна. Я привередливый. Как ты нашёл маму?

– Её Берия прислал. Хм-м! А это идея! Я тебе сам жену найду! Пока двоих не нашлёпаешь – не видать тебе «Сумрака»!

– Не надо. Сам. Как-нибудь, – буркнул Миша.

Попал! Бате как в башку что втемяшится – не забудет, не отстанет. Дай ему двух «медвежат» – хоть ты тресни! Больше – можно. Меньше – нельзя. А у Миши с этим беда. Робкий он с девушками. В бою орёт, как учитель – рвотный ротный Илья Гаврилович, а с девушками – затык. Немеет. Двух слов связать не может. Какие там дети? Пока языком не уболтаешь – к процессу конвейерной сборки детей не приступишь. Если только Батиным способом – по приказу. Но Батя шутит. Берия не приказывал маме женить Батю на себе. Это её инициатива. Даже не Батина. «Приглядела» за подопечным. Приглядела – себе мужа. И не ошиблась.

– Так, Мышонок, за старшего, – отец встал. И через секунду оказался в парадном мундире, увешанный бронёй наград – аж завидно, одеваться не надо. Не наградам завидно – у Миши своих знаков отличия полная грудь. Начало было положено ещё в 43-м – «За отвагу». Самая ценная – первая, да ещё и сталинградская! Потом была «За оборону Сталинграда». Теперь вот он – Герой Союза. Но самой важной для Миши была медаль ордена Достоинства, полученная из рук отца. За спасение детей от бешеного зверя.

Интересно, через двадцать лет он так и останется для Бати – Мышонком? А отец продолжил:

– Медвежат покормить, матери машину вызвать, кофеем напоить, автобус вызвать для всех. Сбор – на Красной площади. Мне надо пару человечков повидать, пока все собрались в Москве. Да, Коль-Коль будет.

– Коль-Коль? Класс!

– Придёт уговаривать отдать тебя в Академию Генштаба.

– Чё я там забыл?

– И я о том же! Для галочки. Не быть генералом без Академии.

– Так ты же меня в сумраки наметил.

– Двое! Двое медвежат. И жена. Иначе в Академию отдам, паркеты генеральскими лампасами полировать. – Отец вышел.

Миша матюкнулся, тут же получил подзатыльник от матери. И тихий смех отца от дверей. И – как по команде – весёлый гомон детворы. У детей так: один проснулся – все проснулись.

Доброе утро, страна!

Праздничная Москва сверкала, как на подарочной открытке. Прошедший ночью дождь вымыл воздух, праздничное солнце раскрашивало город в яркие цвета. Из репродукторов – музыка. Военные песни, через две – авторства отца. Через три – нашей студии звукозаписи, из Гвардейски. Священная корова всех музыкантов Союза. Отец туда собрал такую аппаратуру, какой нигде больше нет. А многое сделано руками Медвежат. Потому – не будет. Больше. Никогда и нигде. Но дело не только в аппаратуре. А в работниках студии. Они в музыке разбираются. Если взялись работать с кем-либо из творческой банды, будет он знаменитым уже через месяц! А бездарности тщетно отираются у дверей.

И, конечно, «День Победы» – тот, что порохом пропах!

На улицах – людно. Радостные, улыбающиеся люди с цветами, флагами шли в центр города. Большинство в парадной форме, при наградах. Война была народной. И воевал весь народ. И весь народ празднует Победу.

Но даже на фоне праздничных людей Медвежата отличались. Одеждой, покроем одежды, материалом изготовления, расцветкой материалов, насыщенностью цвета, лицами и глазами.

Пришлось идти пешком – автобус безнадёжно встал в пробке. Такого наплыва автотранспорта столица не видела ещё никогда. Растёт благосостояние советского народа, работают на полную мощность автозаводы, миллионами автомобилей наполняя дороги страны. И опять же, гвардейские машины – лучшие. Хотя слово «лучшие» не совсем подходит. Они – другие. Просто другие. У них, в Гвардейске, нет автозавода. У них маленькие цеха и гаражи. Маленькие. Пусть и забиты они самым передовым оборудованием, большей частью тут же, в Гвардейске, и собранном, но с горьковским автогигантом не сравнить. Все автомобили, что гордо носят имя гвардейских, ручной сборки. Красивые, стильные. Совершенно другие. Принципиально и стилистически – другие. Всяк сам себе собирает то, что хочет. Не всё сам, конечно.

Ни к чему это. У кого-то лучше получается смерть дёргать за усы, как у Миши, у кого-то – двигатели собирать. Но каждый из Медвежат обязан попробовать всё. Чтобы узнать – а к чему у тебя призвание?

Свой первый мотоцикл Миша собрал в 44-м. Второй – через год. Он получился настолько удачным, что его потом собирали тысячами на Ижмаше. Назывался «Мышонок». У отца особое чувство юмора. Да, отец помог. Помог разработать концепцию. Показал несколько эскизов мотоциклов. Уже готовые идеи – выбирай. А собирать помогал Федя. С этим гением невозможно сделать плохо. А через год они перебрали новый полноприводный автомобиль компании Jeep, что привёз отец. Перелицевали кузов, чтобы был похож на эскиз кузова творчества какого-то индейца чероки, поработали с подвеской, двигателем. Назвали «Вездеход». Тоже удачный. Только ГАЗ отказался его собирать – дороговато получилось для «народного автомобиля». Пусть! Зато особенный. До сих пор на нём на охоту выезжаем.

Только после «Вездехода» охладели к автомобильной тематике и Федя, и Миша. Миша обратно занялся единоборствами, Федя – как влип в электронику, паяя радиолу для «Вездехода», так и не слазит с этой темы до сего дня. Как можно так долго ковыряться с этими проволочками и булавочными козявками с непроизносимыми названиями – конденсаторы, диоды-хреноды? Тьфу! Тоска! Миша с того дня и оружейной тематикой увлекался, йогой, танкостроением, стрельбой, экстремальным вождением, пилотированием вертолётов, а дядя Фёдор всё «роботов» своих собирает. Хотя их, гениев, не поймёшь!

Гвардейск – особое место. Девственная, дремучая тайга кругом. Егеря. Такие же – суровые и резкие, мрачно-контрастные, как дикая природа вокруг. Под землёй – заводы, комбинаты, промышленность и АЭС. Кругом – запретный лес. Только бетонки и нитки железки тянутся вглубь лесных стен.