Лакки Старр и пираты астероидов - Айзек Азимов Страница 2

– Беда в том, что мы даже не знаем, сколько астероидов и где они.

– Естественно. Нужно сто кораблей и сто лет, чтобы пометить все астероиды приличного размера. И даже тогда тяготение Юпитера не перестанет изменять их орбиты.

– Можно попробовать. Пусть до пиратов дойдет слух о картографической экспедиции. Если мы пошлем один корабль, они не будут знать, что это немыслимая работа, и, побоявшись последствий картографирования, атакуют его.

– И что тогда?

– Допустим, мы пошлем автоматический корабль, полностью оборудованный, но без экипажа.

– Дорогое удовольствие.

– Оно может оправдаться. Корабль снабдим шлюпками, которые автоматически стартуют, когда приборы корабля зарегистрируют характерные колебания приближающегося гиператомного двигателя. Что сделают пираты?

– Расстреляют шлюпки, возьмут корабль на абордаж и отведут на свою базу.

– На одну из своих баз. Верно. Увидев шлюпки, они не удивятся, не найдя на борту экипажа. Ведь, в конце концов, это безоружный исследовательский корабль. От такого корабля не стоит ждать сопротивления.

– К чему ты ведешь?

– Предположим дальше, что корабль должен взорваться, если температура его корпуса поднимется выше двадцати градусов от абсолютного нуля, а так и будет, если его приведут в ангар на астероиде.

– Ты предлагаешь мину-ловушку?

– Огромную. Она расколет астероид на части и уничтожит десятки пиратских кораблей. Больше того, обсерватории на Церере, Весте, Юноне или Палладе зарегистрируют вспышку. Тогда мы сможем отыскать уцелевших пиратов и извлечь из них ценную информацию.

– Понятно.

Так началась работа над «Атласом».

Молчаливая фигура в расщелине, ведущей на поверхность, работала с уверенной быстротой. Запечатанные приборы, контролирующие доступ к шлюзу, подались под действием игольного теплового луча. Защитный металлический диск скользнул в сторону. Пальцы в черных перчатках стремительно работали несколько мгновений. Затем диск вернулся на свое место.

Дверь в шлюз раскрылась. Сигнал тревоги на этот раз не прозвучал, проводка за диском была выведена из строя. Фигура вошла в шлюз, дверь за нею закрылась. Перед тем как открыть дверь, ведущую из шлюза в вакуум, человек развернул принесенный с собой гибкий пластик. Он забрался в него. Материал полностью покрыл его тело, только перед глазами осталась прозрачная силиконовая пластина. К поясу был прикреплен маленький цилиндр с жидким кислородом, шланг от него шел к капюшону. Это был полукосмический костюм, предназначенный для краткого пребывания в безвоздушном пространстве; он гарантировал безопасность только на полчаса.

Берт Уилсон, удивленный, покачал головой.

– Ты слышал?

Верзила раскрыл рот.

– Я ничего не слышал.

– Готов поклясться, что закрылась дверь шлюза. Но сигнала тревоги нет.

– А он должен быть?

– Конечно. Всегда следует знать, когда дверь открывается. Сигнал колоколом, когда есть воздух, и светом, когда его нет. Иначе кто-нибудь может оставить дверь открытой и весь воздух из корабля или коридора уйдет.

– Ну хорошо. Но ведь тревоги нет, значит, не о чем и беспокоиться.

– Не уверен.

Низкими прыжками, каждый из которых покрывал двадцать футов в слабом лунном тяготении, часовой по коридору добрался до входа в шлюз. Остановившись на пути у стенной панели, он активировал три ряда флюоресцентных ламп, и все вокруг залил дневной свет. Верзила следовал за ним более неуклюже, рискуя при каждом прыжке приземлиться носом.

Уилсон извлек бластер, осмотрел дверь, потом взглянул вдоль коридора.

– Ты уверен, что ничего не слышал?

– Ничего, – ответил Верзила. – Конечно, я не прислушивался.

Пять минут до нуля. Пемза разлеталась из-под ног человека в полукосмическом костюме, двигающегося к «Атласу». Космический корабль блестел в земном свете, но в безвоздушном пространстве Луны свет ни на миллиметр не проникал в тень хребта, частично скрывавшую корму. Тремя длинными прыжками фигура миновала освещенную часть и скрылась в тени корабля.

Человек на руках поднялся по лестнице, перелетая сразу через десять ступенек. Он добрался до корабельного шлюза. Через мгновение шлюз открылся. На «Атласе» появился пассажир. Один-единственный.

Часовой стоял перед шлюзом и с сомнением смотрел на него. Верзила продолжал болтать.

– Я здесь уже неделю. Должен ходить следом за приятелем и следить, чтобы он не попал в неприятности. Каково это для такого космического бродяги, как я? Даже возможности увильнуть не было…

Измученный часовой сказал:

– Отдохни, друг. Послушай, ты хороший малыш и все такое, но давай в другой раз.

Еще несколько мгновений он смотрел на приборы шлюза.

– Забавно.

Верзила начал зловеще потеть. Его лицо покраснело. Он схватил часового за локоть и развернул его, чуть не уронив при этом.

– Эй, приятель, ты кого это назвал малышом?

– Послушай, уходи!

– Минутку. Давай кое-что выясним. Не думай, что я позволю всякому насмехаться над собой только потому, что я не такой высокий, как сосед. Давай. Попробуем. Поднимай кулаки, иначе я расквашу тебе нос. – Он подпрыгивал и уворачивался.

Уилсон удивленно смотрел на него.

– Что в тебя вселилось? Перестань говорить глупости.

– Испугался?

– Я не могу драться на посту. К тому же я не хотел обидеть тебя. Я занят делом, и мне некогда с тобой возиться.

Верзила опустил кулаки.

– Эй, похоже, корабль стартует.

Звука, разумеется, не было: звук в вакууме не распространяется, но поверхность под их ногами слегка качнулась в ответ на удары ракетных выхлопов, поднимавших корабль.

– Все в порядке. – Уилсон сморщил лоб. – Наверно, не стоит сообщать в рапорте. Во всяком случае, уже слишком поздно. – И он забыл о приборах шлюза.

Старт! Люк выложенной керамическими плитами стартовой шахты раскрылся над «Атласом», и главные двигатели выбросили в шахту свои газы. Медленно и величественно корабль начал подниматься. Скорость его росла. Он прорезал черное небо и превратился в звезду среди множества звезд, а потом исчез совсем.

Доктор Хенри в пятый раз взглянул на часы и сказал:

– Ну, корабль ушел. Должен был уже уйти. – И черенком трубки указал на циферблат.

Конвей предложил:

– Свяжемся с администрацией порта.

Пять секунд спустя они на экране увидели опустевший порт. Стартовая шахта все еще была открыта. Даже в страшном морозе лунной ночи она дымилась. Конвей покачал головой.