Звездные войны. Повелители ситхов - Пол Кемп Страница 2

Рилот называли имперским протекторатом. На имперских звездных картах родная планета Чама обозначалась как «свободная и независимая», но слова эти могли восприниматься лишь с иронией, поскольку значение их было перевернуто с ног на голову.

Ибо Рилот не был свободен.

Орн Фри Таа, тучный представитель Рилота в подхалимском марионеточном Имперском сенате, своими предательскими уступками придавал законную силу абсурдным притязаниям Империи. Но и на самом Рилоте хватало готовых сотрудничать с Империей и тех, кто был рад пасть ниц перед штурмовиками.

И потому — Рилот не был свободен.

Но Чам знал, что день свободы рано или поздно наступит. В течение многих лет он набирал и обучал сотни единомышленников, хоть и не все из них были тви'леками. Он искал союзников и информаторов по всей системе Рилота, основывал тайные базы, собирал боевую технику. За прошедшие годы он спланировал и осуществил немало вылазок против имперцев — осторожных и точечных, но тем не менее действенных. Десятки погибших имперских солдат стали свидетельством растущего влияния движения за свободу Рилота.

«Не террорист, но борец за свободу».

Он ободряюще положил руку на плечо женщины-рулевого, почувствовав, как напряглись ее мышцы. Как и большинство членов команды, включая самого Чама, она была тви'лекой, и Чам сомневался, что ей доводилось летать на чем-то крупнее хоппера, ловко скользившего в ущельях, — уж точно не на вооруженном грузовике, которым она управляла сейчас.

— Держи курс, рулевой, — сказал Чам. — Ничего выдающегося от тебя не требуется.

— Будем надеяться, — добавила Исвал, стоявшая за спиной Чама.

Женщина у штурвала со вздохом кивнула. Ее лекку, два спускавшихся с затылка на плечи хвоста, слегка расслабились.

— Так точно, сэр. Ничего выдающегося.

Исвал подошла ближе, глядя на обзорный экран.

— Где они? — проворчала она. Ее голубая кожа потемнела, лекку раздраженно вздрогнули. — Уже прошло много дней, а от них ни слова.

Исвал всегда ворчала, пребывая в постоянном беспокойстве и расхаживая туда-сюда, словно пленник, пробующий на прочность прутья невидимой клетки. Чем-то она напоминала Чаму его дочь Геру, по которой он сильно скучал. Чам ценил потребность Исвал постоянно двигаться, постоянно действовать. Они с ней были полной противоположностью: ее безрассудство против его осмотрительности, ее практичность против его принципиальности.

— Спокойно, Исвал, — негромко сказал он. То же самое он часто говорил Гере.

Заложив за спину вспотевшие от напряжения, несмотря на внешнее спокойствие, руки, он взглянул на дисплей мостика. Почти пора.

— Они пока не опаздывают. И если они не справились, мы бы об этом уже знали.

— Если бы справились, мы бы тоже уже знали, — немедленно возразила она. — Разве нет?

Чам покачал головой, встряхнув лекку.

— Вовсе не обязательно. Они предпочли бы молчать — Пок не стал бы рисковать, нарушая тишину в эфире. К тому же ему могло понадобиться пролететь рядом с газовым гигантом, чтобы заправиться. А может, пришлось стряхивать с хвоста погоню. Они проделали немалый путь.

— Все равно бы он хоть что-то сообщил, — настаивала Исвал. — Они могли взорвать корабль при попытке захвата. Они могли все погибнуть. Или того хуже.

Слова ее прозвучали чересчур громко — некоторые из экипажа оторвались от работы и с тревогой поглядели на них.

— Могли, но этого не случилось. — Он положил руку ей на плечо. — Спокойно, Исвал. Спокойно.

Поморщившись, она судорожно сглотнула, словно пыталась избавиться от дурного вкуса во рту. Затем снова начала расхаживать туда-сюда.

— Спокойно… Спокойны только мертвецы.

— Так что, еще повоюем? — улыбнулся Чам.

Исвал остановилась, и на ее губах появилась знакомая полуулыбка. Чам лишь смутно представлял, что с ней творили, когда она была в рабстве, но не сомневался, что ей пришлось пережить нечто чудовищное.

— За работу, народ, — приказал он. — Будьте начеку.

На мостике наступила тишина. В воздухе висела хрупкая надежда, которую могло разрушить любое неверное слово. Все постоянно бросали взгляды на дисплей, показывающий время, но пока тщетно.

Чам заранее спрятал грузовик в кольцах одного из газовых гигантов системы. Металлическая руда в каменных обломках, из которых состояли кольца, скрывала корабль от любых видов сканирования.

— Рулевой, подними нас над плоскостью колец, — велел Чам.

Даже в отсутствовавшей на картах системе было рискованно выводить грузовик из укрытия колец планеты. Регистрационные документы корабля наверняка не выдержали бы полномасштабной имперской проверки, а имперские зонды и шпионы имелись повсюду — Император стремился укрепить власть в Галактике и подавить любые горячие точки. Если их заметят, придется бежать.

— Когда выйдем из колец, увеличить изображение на экране, — распорядился Чам.

Даже при увеличении экран показывал намного меньше, чем датчики дальнего радиуса действия, но Чаму требовалось видеть самому, а не полагаться на данные.

Исвал расхаживала рядом.

Корабль поднялся над каменно-ледяным поясом, и на увеличенной картинке на экране высветилась внешняя система. Вокруг ее тусклого солнца вращался единственный далекий необитаемый планетоид, а во тьме мерцали бесчисленные звезды. По правому борту отстоящая на многие световые годы туманность окрашивала космическое пространство в кровавый цвет.

Чам не сводил глаз с экрана, будто пытаясь усилием воли выдернуть из гиперпространства своих товарищей — если предположить, что они вообще в состоянии совершить прыжок. Вся операция была крайне рискованной, но Чам полагал, что возможность добыть тяжелое оружие и вынудить Империю отвлечь часть ресурсов от Рилота стоит такого риска. К тому же ему хотелось дать однозначный сигнал, что по крайней мере некоторые тви'леки Рилота не желают молча принимать власть Империи. Ему хотелось стать искрой, от которой возгорится пламя по всей Галактике.

— Ну давай же, Пок, — шептал он, и его лекку невольно дрожали, выдавая волнение. Он знал Пока много лет и считал его своим другом.

Исвал бормотала себе под нос нескончаемый поток тви'лекских ругательств.

Назначенное время на дисплее наступило и прошло, забрав с собой надежды команды. Послышались тяжелые вздохи, лекку обвисли.

— Терпение, народ, — тихо проговорил Чам. — Будем ждать. Ждать, пока не узнаем точно.

— Будем ждать, — кивнула Исвал, продолжая расхаживать по палубе и смотреть на экран, словно бросая безмолвный вызов: хватит ли тому смелости и дальше показывать то, чего ей видеть совсем не хочется.

Тянулись мгновения. Команда беспокойно ерзала в креслах, разочарованно переглядываясь. Чам невольно стиснул зубы.