Звездные бойни - Кирилл Каланджи Страница 2

Мне нравится на Марсе! Хотя это и самая старая земная колония с завершившимся терраформированием – на ней все равно абсолютно все выглядит словно в волшебной сказке. Если выйти на свежий воздух, то можно увидеть потрясающие оптические эффекты и искажения пространства. Правда, воздух здесь отдает серным привкусом, но через некоторое время такие мелочи просто перестаешь замечать. Я смотрю на меленькую звездочку, ярко горящую на ночном небе Марса: Земля удивительно прекрасна, даже когда не видна.

– По дому соскучился? – поинтересовался Стерн, увидев мое задумчивое лицо, устремленное к звездному дому.

– Да нет, просто непривычно здесь.

– Дальше будет еще интереснее, может, попадем на планету с нулевой гравитацией.

Стерн был прав, необычных мест в галактиках превеликое множество. И куда я отправлюсь служить, меня сейчас волнует больше всего. Курс обучения новых рекрутов длится не более двух месяцев, после чего нас отправляют на передовую, в прифронтовую зону или гарнизоны на потенциально проблемных планетах. Распределением, кто куда отправляется, занимается главный компьютер в генеральном штабе императорской армии. Я, конечно же, хочу попасть в самую заварушку – в систему Ректалин, где повстанцы в союзе с пиратами и контрабандистами организовали самый большой и кровопролитный мятеж со времен Ледяного восстания на Европе и Бойни на Татуауте. Возможно, именно там, на космической линии фронта, мне посчастливится встретить самого императора, а если повезет, то и взять у него автограф. Но, честно говоря, в нашей галактике и в трех соседних есть еще десятка два планет, где гренадерам Его величества найдется тяжелая кровавая работенка. Не могу понять, почему нашу великую империю так ненавидят по всем галактикам! Неужели прогресс, порядок и безопасность, которые приносят император и его верные гренадеры, так опротивели жителям различных систем? Нас часто называют «имперцами». Хотя сами мы и не против такой клички, но лучше на слух звучит все-таки «гренадер». Иногда нас еще называют «серыми» или «серотой» – в честь наших современных серых бронированных костюмов. Не спорю, со стороны может показаться, что они сделаны из дешевого пластика, но, поверьте мне, прочность у них на самом высоком уровне! Такая броня спасет не одну сотню гренадеров от подлых выстрелов проклятых повстанцев. Буквально вчера мы опробовали ее на полигоне – среднестатистический лазерный автомат AKL-99 пробивает корпус серой брони только на пятый или шестой выстрел. Я еще никогда не был в бою с повстанцами или преступниками, но, думаю, такого запаса прочности вполне хватит, чтобы выдержать бой с этими галактическими отбросами.

– Собрание через пять минут! – предупредил меня пробегающий мимо гренадер Виласкез.

– Уже бегу, – ответил я и поспешил в консул-зал в первом корпусе.

Огромное просторное овальное помещение могло вместить в себя более пятнадцати тысяч курсантов. Сначала мне показалось, что в зал набилось сто тысяч, практически невозможно было протолкнуться поближе к центру, к трибуне ректора академии. Микрофоны и прекрасная акустика не помогали ректору. Его старый, хриплый и немного неустойчивый голос звучал приглушенно, единственное, что мне удалось услышать:

– Стрельбы… роботы… всем удачи… и да здравствует император!

В нескольких метрах от меня я увидел Стерна. Мне пришлось усилено потолкаться, прежде чем я смог к нему подойти.

– Стерн, ты что-нибудь слышал? О чем этот старикан говорил?

– Стрельбы, Валдай, он говорил про стрельбы! Представь себе, это будет наш первый настоящий бой. У меня такое чувство, что я смогу покорить Вселенную! – с этими словами Стерн бросился в толпу, окружавшую ректора, раздающего автографы, в его руках замелькали блокнот и ручка.

Как я выяснил позже, на ближайших выходных нас ждет знаковое событие – боевые стрельбы на полигоне. Шутки кончились – там можно остаться калекой или даже погибнуть. Статистика показывает, что калек после стрельбищ было невероятно мало, зато много трупов. Все дело в том, что сражаться в так называемом учебном бою на полигоне придется против старых андроидов торговой конфедерации. Эти жестянки достались императорским войскам еще тридцать лет назад, а их количество было настолько велико, что было решено использовать их для учебных боев. Вот уже тридцать лет гренадеры отрабатывают на этих туповатых роботах военные действия и применяют различные тактики боя. Опасность сражения с этими жестянками исходит только от самих гренадеров. Рикошеты от лазерных автоматов или случайный выстрел в своего же сослуживца – такое здесь происходит регулярно при каждом наборе новых рекрутов. Жестянки, конечно, тоже могут причинить вред. Но их примитивные сенсоры немного запаздывают, и быстро двигающиеся гренадеры с легкостью могут уворачиваться от их запоздалых лазерных выстрелов.

Перед учениями мы с ребятами отправились в местный шахтерский городок Карулан. Почему именно туда? На Марсе говорят: «Лучшие женщины и лучшая выпивка могут быть только в Карулане». Мы с ребятами отважились это проверить, к тому же, возможно, мы в последний раз на Марсе. Скажу так: выпивка тут паршивей некуда! Я попробовал с десяток различных коктейлей. И после местного фирменного «Зеленого друга» меня рвало минут двадцать, не переставая. Поэтому с выпивкой в данном месте вообще не стоит экспериментировать. А вот с женщинами тут все обстоит гораздо лучше. Мои сослуживцы предпочитали инопланетянок – у них, мол, несколько больше прелестей, чем у человеческих особей женского пола, а я вот все же не рискнул на эксперименты и познакомился с парочкой обворожительных землянок. А еще я никак не мог понять: вроде бы мы на Марсе, самой старой земной колонии. Тут находятся и Императорская академия, и Галактический сенат, а местные жители все равно не уважают солдат и офицеров империи. В баре мы умудрились подраться с парочкой шахтеров, которые нелестно отозвались о наших бронекостюмах, но, к счастью, вовремя оттуда смылись, иначе бы нас ждала гауптвахта. Но в своем корпусе мы тоже не успокоились. Вернее, старый офицер Дишервинг и его приятель комендант учебного корпуса Лираш-Вил искали собутыльников. Черт дернул нас со Стерном присоединиться к их алкомарафону.

– Раньше было по-другому, – разглагольствовал пьяный офицер. – Раньше в отряды гренадеров набирали детей. Да, странно звучит, просто отнимали от семей, когда будущим солдатам исполнялось семь лет. И учили военному делу совсем несмышленых ребят. Дало ли это результаты? Нет, впоследствии количество дезертиров в разных родах войск увеличилось на двадцать семь процентов.

– Это было очень много для нашей молодой империи! – добавил Лираш-Вил. – Как выяснили психологи, такие бойцы были эмоционально нестабильны и при первом же геноциде какого-нибудь отсталого племени на далекой планете ломались и больше не хотели служить под знаменами империи. Поэтому двадцать пять лет назад и была проведена первая реформа. Теперь в гренадеры шли добровольцы за хорошую зарплату и пакет социального обеспечения.

– Так это же здорово… Все довольны, – тихо пробормотал я.

– Вот из-за таких тепличных сопляков, как ты, мы и проиграем гражданскую войну, – рассвирепел Дишервинг. Лираш-Вил еле удержал пьяного старика от драки. Через минуту мы со Стерном ретировались в свою комнату: с офицерами лучше было не спорить, тем более по вопросам политики.