Напряжение - Владимир Ильин Страница 2

Пока в столице кипели интриги, кочевали солидные суммы с одного счета на другой, гремели дуэли днем и шептали ночью фаворитки, Панкратовы с грацией топора перекинули на землю мертвого клана половину собственной армии. Пока остальные говорили, специалисты клана работали без сна и отдыха над тем, что принято деликатно называть «обеспечением лояльности». Выходило на удивление быстро и легко, практически без крови. Просто был один господин, а стал другой, и даже бремя налогов снизил – простые люди принимали изменения довольно спокойно, а аристократы даже рады были перейти под руку уважаемого клана – скопом, не теряя налаженных связей и цепочек производства. Большее их число, во всяком случае…

Так что когда в столице все поделят, внезапно окажется, что земли де-факто уже принадлежат Панкратовым – приняты присяги, развешены штандарты и гербы. Остальные, разумеется, будут недовольны. Разумеется, соберут бессмысленную говорильню и даже напишут письмо императору. И, само собой, утрутся. Потому что делить чужое – это одно, а воевать, оплачивая кровью и жизнями, – совсем другое. В столице разучились идти умирать, предпочитая посылать на смерть вассальные рода, наемников, должников, на худой конец – младшее поколение. А ведь этого не хватит, совсем не хватит – воевать придется не с хилыми родами Китая, промышлявшими набегами и контрабандой, не с вольницей Свободных земель, не с мятежной областью, одуревшей от поборов, не вести вялотекущую «родовую войну» третью сотню лет в каком-нибудь глухом уголке земли. Стоит сорваться лишнему слову о войне – и враг сам придет к ним, в их дом, без единой секунды промедления.

Михаил Викентьевич оскалился хищной улыбкой и хрустнул пальцами, вытягивая руки, сцепленные в замок. Воевать он умел и любил, как и боевой костяк клана. Как и три клана-союзника. Так что старикам-интриганам ничего не перепадет, разве что затаят недоброе и попытаются отыграться в будущем, на что совершенно наплевать – потому как все против всех затаивают и пытаются.

На мгновение промелькнула мысль – интересно, если бы его сын остался жив, стал бы он таким же осторожным столичным мудрецом, ради спокойствия и жизни внуков, правнуков? Вместо боя – тепло камина, мелкий карапуз на коленях, цепляющийся за бороду… Князь мотнул головой, отгоняя теплый образ. Не судьба ему проверить.

– Вы лишили меня сына, а я лишу вас всего, – тихо, одними губами произнес он, со злостью рассматривая скопление башен-гигантов в центре города.

Он не боялся прослушки – окна с той стороны выглядели сплошным зеркалом, а усилия тех, кто пользовался аппаратурой снятия звука с поверхности окна, блокировал крошечный механизм, приклеенный десятком резиновых лапок к внутренней стороне оконного стекла, что еле заметно для глаза выводил беззвучный ритм. Хозяин кабинета притронулся подушечками пальцев к прохладной глади и прислушался. Нет, не слышно, только легкая дрожь покалывает пальцы. Зато у наблюдателей на другой стороне улицы гремит в наушниках легендарный протяжный бас: What a wonderful world. Чуть хрипловатый, наверняка все-таки помехи… Быть может, так даже лучше – словно со старой пластинки, по которой скользит игла проигрывателя. Во всяком случае, это ощущение куда ярче, чем бесцветные разговоры по эту сторону окна.

– У соперника нет сил для прорыва блокады. С учетом отсутствия существенных запасов продуктов аналитики прогнозируют капитуляцию в течение месяца…

– Нет. Войска отвести, семье Остер принести извинения и выплатить контрибуцию. У них есть потери?

– Трое раненых, господин.

– Обеспечить медицинскую помощь, выделить целителя. Предложить от моего имени восстановить инфраструктуру и несколько выгодных контрактов.

Если семья Остер проявит крупицу сообразительности – будут процветать, а там, глядишь, у Панкратовых появится новый боевой род. Сражаться против армии и умудриться отступить без потерь – дорогого стоит. Таких следовало беречь, неспешно связывая родством и бизнесом, благо меж ними не было трупов – а значит, и стены злобы.

– Да, господин. По вашему слову.

– На этом все?

– Нет, господин. – Референт слегка замялся, перелистнув страницу назад, и изобразил чтение с листа – неправдоподобно, с его-то идеальной памятью.

Значит, еще одна неприятность.

– Глава рода Колобовых настаивает на личной встрече с вами.

Князь полуобернулся, бросив на слугу вопросительный взгляд.

– Финансисты, банкиры, немного ростовщики. Обитают всей семьей в столице, за два дня до начала конфликта переехали в «Карл Ритц Отель», под защиту императора Германии. Ранее обслуживали счета клана и все его платежи.

– Будет требовать особых условий, – утвердительно произнес Панкратов, вновь отвернувшись к окну, – но нам не нужна дублирующая финансовая структура.

– Если присоединившиеся к клану семьи перенесут активы к нам, они разорятся, господин, – мягко подсказал слуга.

– Собираются препятствовать?

– Уже, господин. Живые деньги своего банка они уже обменяли на мусорные бумаги десятка подставных компаний по всему миру. Обратный обмен возможен только по доброй воле Колобовых, это и будет предметом торга. Иначе все ваши новые вассалы станут нищими.

– Он себя бессмертным считает? – фыркнул князь.

– До родных нам не добраться, а его самого защитит статус гостя, – рассудительно произнес слуга. – В любом случае деньги нам нужнее, чем его жизнь.

– Репутация важнее денег, – проворчал Михаил Викентьевич, качнулся с пятки на носок, обдумывая решение. – Надо его подготовить к беседе, надавить, вывести из равновесия.

– Авария по пути, господин?

– Ни в ком случае, он гость! Пока едет к нам и от нас – ни единого волоска не должно упасть с его головы! Вот что: поставь перед ним просителя, которого не жалко. Посадите их вместе, пусть поскучают в компании, привыкнут друг к другу. Потом протащим труп просителя прямо перед Колобовым. Желательно аккуратно вскрыть аорту, зажать чем-то и в нужный момент дернуть тело, чтобы кровь попала Колобову на брюки и ботинки.

– Господин, есть подходящий кандидат! – посветлел лицом референт, вновь заскрипев пластиком страниц. – Некто Самойлов Максим Михайлович, девятнадцати лет, из мещан. Директор подрядной компании, обслуживает нашу больницу в Ельниках.

– Он крадет у нас?

– Аналитики пишут, что нет. Расходы сократились на треть. У Самойлова конфликт с новым руководителем больницы, тот хочет забрать бизнес себе. Тем не менее прошение об аудиенции исходит именно от директора. Мы уточнили этот момент – в секретариате больницы о письме ничего не знают. Парень подделал бланк и подпись.

– Или незаметно подсунул директору, обхитрив.

– Тем не менее он желает потратить ваше время, господин, на решение собственных мелочных проблем. Одно это достойно смерти.

Панкратов почувствовал некое внутреннее неудобство – выходило, что парень перспективный и приносит роду деньги. К переводу столь ценного ресурса он относился весьма неодобрительно.