Клыки на погонах - Владимир Михальчук Страница 2

Чудесные пухлые губки, а теперь — две растрескавшиеся, как от сильной жажды, полоски черной кожи, раздвигаются в ухмылке. Обнажаются громадные кривые клыки. За считанные секунды нежное женское лицо желтеет и куксится, напоминает переспелую дыню. На руки я не смотрю, но подозреваю: стоит лишь опустить глаза, как увижу длинные когти на узловатых синюшных пальцах.

Вот почему на ее шее полупрозрачные голубые вены! Предо мной стоит небольшая симпатичная вампирочка. Ну, «симпатичная» на любителя, конечно… В очередной раз не повезло: хотел любви, а получил проблемы. Ретироваться от греха подальше? Или в обморок хлопнуться, что ли?

С клыков обильно капают слюни. По всей видимости, девочка серьезно проголодалась. Но выглядит растерянно. Она ожидала, что жертва пронзительно закричит от ужаса и попытается бежать. Или забьется в истерике и будет вырывать себе волосы из буйной головушки. А я спокойно стою и наблюдаю за Дашей. Не в силах выдержать такой бесцеремонности, монстр хватает меня за горло. Ужасные зубы приближаются к лицу. Вот-вот не выдержу! Все…

Больше терпеть я не могу. И с размаху заезжаю ночной знакомой в челюсть. Широко раскинув ноги, вампирка летит в кусты. Изящный пируэт. Хлопнулась с достоинством — как и подобает изысканной даме в вечернем платье.

Я потираю зудящий кулак и, шагаю вслед за ней. На ходу инициализирую второе зрение. Красавица полулежит на земле и стонет, встряхивая головой. Даже в образе вампира выглядит она неплохо: стройные ноги выглядывают из-под треснувшей ткани платья. На колготках красуется внушительная стрелка.

— Ну, Дашуля, — спрашиваю, — как жизнь?

Приседаю на корточки возле вампирки. Выглядит она неважно, но расслабляться не стоит.

— Сволочь! Ты же мне колготки порвал! — орет былая красавица. Она широко раскрывает рот и хватается пальцами за шатающийся клык. — И зубчик, вот… Больно кушать будет.

— Могу предложить одноразовую салфетку, если собираешься плакать.

— Скотина…

Увидев мое спокойное лицо, она умолкает. Изумленно поднимает брови. Словно бы я перед ней должен извиниться и предложить ручку. Но интересует ее другое.

— Да кто ж ты такой? С такими ударами!?

— Добрый дядя Андрей, моя хорошая, — я улыбаюсь и выдвигаю клыки. Собственные, а не казенные. Моя гордость — по шесть сантиметров в каждом. А острые какие!

Даша перепугано взвизгивает и подтягивает ноги под себя. Порванные колготки и платье расходятся еще более, но это меня уже не интересует.

— Страшно, небось, милая? Теперь прочувствуешь все прелести, которые достаются твоим жертвам. Вот я тебя сейчас! — Демонстративно щелкаю пастью.

— Мне следовало догадаться, — голос вампирки дрожит. Но она справляется с инстинктами и возвращается в человеческий облик. — Видела же твои черные глаза и думала, дура, что просто курил какую-нибудь заморскую гадость.

— Целиком с тобой согласен, — игнорирую слабую попытку поиздеваться над моим самолюбием.

— Что? — не понимает она.

— Согласен, говорю. Ты — дура.

Не слишком церемонюсь и хватаю ее за глотку. Ничего ей не сделается, нежити. Она пытается освободиться и царапает мне руки. Опа! Не ожидала? У меня металлические напульсники — специально для подобных дел. Чтобы слишком не трепыхалась, приподнимаю ее в воздух. Чувствую, что Даша давненько не ела: тело легкое, словно перо аракхара.

— Сожрешь теперь? — обреченно говорит она таким голосом, что другой бы разрыдался. Но оперативники не плачут. Они работают.

— Хват-майор Зубарев, — представляюсь я. Тут же вспоминаю, что должен придерживаться буквы закона. Бережно опускаю ее на землю и ослабляю хватку. — ГУпНИКИС.

Мне надлежит соблюдать всяческие правила приличия, обращаться к ней на «вы» и зачитать права. А то потом по судам затаскает, кровопийца проклятая.

— Вы задержаны по статье 12е, Криминального Кодекса Большого Мира за попытку незаконного кормления, пункт четыре: кормление собственной неживой плоти путем высасывания или облизывания.

— Попала, — шепчет она. — Лучше бы сожрали!

— Вы имеете право хранить молчание или же выть и сквернословить, если такая норма поведения считается нормальной для вашего вида или потусторонней личины. Все сказанное вами, будь то проклятия или чистосердечное признание, может быть использовано против вас на суде. Или, — добавляю от себя, — вероятнее всего, причитать о трудной судьбе ты будешь в изумительно красивом интерьере Скалы-под-небом.

Я расстроен плохим окончанием вечера. Потому бросаю короткий взгляд в сторону аллейки. Никого: мало кто будет ходить здесь по ночам. Вот и чудно. Нет свидетелей, так будет наука этой девице.

Слегка ослабляю захват. Даша мгновенно чувствует намек на свободу и заезжает мне туфлей в пах.

— Кхххххх, — этого я не ожидал. Там защитных пластин не ношу. Потому отпускаю эту… и она несется в темноту.

— Стоять! — ору вслед и пытаюсь подняться на ноги. Эк она меня припечатала, нежить!

На ходу трансформируюсь и отдаю должное бегу на четырех конечностях. Но когда замечаю мелькание серебристых плечиков между деревьев, возвращаюсь в человеческий облик. Не очень нравится идея подпортить ей фигуру своими когтями.

Мне удается настичь ее почти у самого Черного озера, у выхода из парка. Чувствуя, что моя рука вот-вот опустится на ее плечо, девушка добавляет прыти. И не успевает.

От всей души отвешиваю ей смачный пинок. А вот и вознаграждение за испорченный вечер: смотреть как лакированный носок ботинка вгрызается в симпатичную зад… Кхм, в общем, сминается платье ненавидимого мною серебристого цвета. Коротко взвизгнув, вампирша спортивно зарывается носиком в землю. Проезжает несколько метров по влажной траве и тормозит о толстый ствол ветвистого платана.

— Ай, какая незадача, — сочувствую вампирше.

— Скотина, — совершенно неоригинально повторяется Дашуля. — Ты мне за все ответишь, ищейка казенная! Я тебя, пантера, со свету быстро сживу! У меня папа рабо…

Я совершенно внезапно спотыкаюсь. Мой каблук абсолютно нечаянно проходит вскользь по симпатичной рожице вампирши. Ее голова резко отдергивается и девушка умолкает.

Мог, конечно, по лицу и не бить. Но терпеть не могу, когда мне угрожают всяческие мелкие кровопийцы. Обычное дело — небольшое насилие при попытке к бегству. В подобных случаях можно действовать немного жестковато. Не то потом выговор заработаешь, мол, упустил. Что ей сделается? Она ведь и так полутруп.

Завтра пойду охотиться на живых. Если меня, конечно, не отправят в другой мир.

— Ищейки поганые, крысы подвальные, — грязно ругается вампирша.

Темные эльфы, привычные к подобным заявлениям, спокойно грузят ее в полицейский дельтаплан. Я созерцаю внушительную шишку на лбу Дашеньки и дарю ей лучшую прощальную улыбку. Помахать ей вслед или не стоит?