Мой пушистый фамильяр - Наталья Корепанова Страница 2

Сколько раз уже выручала. Например, я, выходя из дома в солнечную ясную погоду, могла взять с собой зонтик, и он мне действительно пригождался.

Ой, вот только не говорите, что я просто накануне прогноз погоды услышала, и он у меня на подсознательном уровне отложился.

Хотя, кто его знает…

— Ты где опять? — сердито спросила Катька. — Снова куда-то мыслями улетела? Я с кем, вообще, разговариваю?

— Извини, задумалась, — виновато спохватилась я. Вот что-что, а «мыслями улетать» я умею намного лучше, чем цифры по таблицам раскладывать. Как меня в бухгалтеры занесло, вообще не представляю. Родители постарались, самой бы мне это и в голову не пришло. — Так что ты сказала?

— Вообще-то, я просила тебя сон рассказать, — язвительно отозвалась подруга. — Но вижу, тебе не до меня.

— До тебя, до тебя, — я подцепила кусочек яблока и засунула его в рот. — Просто сон какой-то нелепый. Вроде бы и детский. Но я почему-то перепугалась страшно. Вот к чему такое может присниться?

И я начала свой рассказ про симпатичного пушистика.

Когда я закончила, Катька нахмурила брови и с серьезным видом произнесла:

— Этот сон свидетельствует о том, что ты находишься в кризисной ситуации. Ты хочешь быть хорошей для всех, тебя волнует мнение о тебе окружающих. А еще у тебя повышенная тревожность, доводящая до состояния защитной агрессии…

Слушая этот бред, я кивала, мысленно усмехаясь.

Подруга работала главбухом в крохотной фирме. В подчинении у нее были две работницы: тетеньки предпенсионного возраста, целыми днями бумажки заполнявшие, да по папкам их раскладывавшие. Но Катька своей должностью очень гордилась. А еще она увлекалась психологией и читала умные книжки, в которых рассказывалось, как управлять персоналом и находить общий язык с подчиненными.

А как с ними находить общий язык, если тетенек интересовали только их внуки, огород, да то, какого размера у них пенсия будет? Делали потихоньку свою работу, а на кипящую идеями начальницу поглядывали со снисходительной усмешкой.

Это мне сама Катерина рассказывала, возмущаясь, что подчиненные ее совсем не любознательные и им ничего не надо, а основная цель — чтобы их не трогали и дали спокойно до пенсии доработать.

А я вздыхала, завидуя Катькиной кипучести, и с горечью думала, что мне уже сейчас «ничего не надо», и я бы тоже предпочла, чтобы меня не трогали и дали спокойно доработать до пенсии.

Нет, ну в двадцать с небольшим — и такие мысли! Нормально?

Но что поделать. Свою работу я не любила. Зато всякие истории придумывать у меня получалось прекрасно. Уже в пятилетнем возрасте своих одногруппников в детском саду до нервного срыва доводила, пугая сказками о «страшном змее, живущем в унитазе». Не буду уж сейчас рассказывать, что этот змей там делал и чем питался, но девчонки потом без воспитательницы боялись в туалет заходить.

В школе за сочинения двойки получала, но не потому, что писать их не умела, а потому, что какую бы тему ни задавали, у меня в результате получался рассказ, который можно было печатать в рубрике «Ужасы нашего городка». Даже когда о «птице-тройке» писала, она у меня к концу как-то нечаянно в трехголового дракона превратилась.

Как я позже узнала, учителя моими сочинениями зачитывались и жалели, что продолжений не бывает, каждое сочинение — отдельный рассказ. Но тем не менее русичка за содержание методично ставила мне «неуды». И из-за этого по литературе выше тройки у меня никогда не выходило. В отличие от математики, где сочинять ничего не требовалось.

Может, поэтому меня родители и отправили не на филфак, куда мне хотелось, а на экономический, где я и отбыла пятилетнюю каторгу с последующим «пожизненным поселением» в бухгалтерии нашей мебельной фабрики, куда папа устроил меня по большому блату. Он на этой фабрике мастером сборочного цеха работал.

И вот уже второй год я занимаюсь обработкой первичной документации: заношу расходы и доходы фабрики в таблицы на компьютере, распечатываю их и подшиваю в толстые папки-скоросшиватели.

Работа не сказать, что очень сложная, но внимания требует. Так что в бухгалтерии мне не до сказок. А вот дома порой пишу небольшие рассказики, в которых то зомби фигурируют, то драконы летают, то маленькие милые фамильяры скачут. Белые и пушистые. И не зубастые, как этот чудик, который мне во сне приснился.

— Поняла? — Катька строго посмотрела на меня, и я послушно кивнула:

— Угу.

— Ты меня хоть слушала? — вздохнула подруга.

— Конечно! — возмутилась я. — Я тебя всегда слушаю.

— Слушаешь, но не слышишь, — сердито продолжила она. — Вот повтори, что я тебе сейчас советовала?

— Ну… это… словом, поняла я все. Не доставай, — мне было стыдно, что я снова все прослушала, погрузившись в свои мысли. Катька реально хотела мне помочь, а я опять ушами прохлопала.

Отличная у меня подруга. Всегда и во всем меня поддерживает, выслушивает мои бредовые фантазии и постоянно возмущается, что я их не записываю. Говорит, что меня с нетерпением ждет стезя писателя-фантаста. А когда я напоминаю ей про «тройку» по литературе, она машет рукой и решительно заявляет: «Забудь. Русичка тебе просто завидовала».

К моей чести нужно сказать, что обычно я Катерину слушаю внимательнее, чем сегодня. Но сны последних дней и, особенно, волосатый шарик здорово выбили меня из колеи. Давно мне таких реалистичных кошмаров не снилось.

Может, действительно пора лечиться?

— Ладно, — Катерина не умела долго сердиться. — Давай уже рассчитываться, а то погулять не успеем. Мы с мамой после обеда собирались по магазинам пройтись.

— Угу, — согласилась я и призывно замахала стоявшему у стойки официанту.

Рассчитавшись, вышли из пиццерии и не спеша двинулись в сторону парка, по которому любили бродить в хорошую погоду.

А погода была как раз для прогулок: солнечная и теплая. Жара, достававшая нас последний месяц, накануне спала, и мы шли, с удовольствием подставляя лица под теплые солнечные лучи, ласково нас пригревавшие, но не обжигавшие жаром.

Дойдя до парка, остановились у перехода, дожидаясь «инопланетянина». Я так однажды зеленого человечка назвала, который на светофоре загорался, разрешая переход. Это еще в школе было, когда я впервые услышала, что у нас инопланетян «зелеными человечками» называют. Ну и подумала: а почему бы тогда и наоборот не сделать?

Название прижилось, и мы уже много лет на каждом перекрестке с «инопланетянами» встречаемся. Зелененькими и бойко шагающими.

Однажды даже рассуждали с Катькой: а вдруг эти человечки и в самом деле прилетали? Встретились с создателем светофора и попросили увековечить их визит на всех перекрестках страны.

Или нет, не впрямую попросили, а приснились ему и приказали. Они ж — завоеватели, зачем им просить?