Чистое сердце - Анна Макар Страница 2

– Потаскуха! – прошипела она, не глядя на дочь. – Как смеешь ты со своей паршивой болезнью? – она сплюнула на пол. – Тебе нельзя иметь детей! Никакой ребенок не захочет, чтобы у него была такая мать! Грязная, нечестивая ведьма! – последнее слово, как всегда, получилось гадким, ядовитым.

Натали молчала, опустив голову. В тот день Элизабет заперла девушку дома.

От Калеба не было вестей. Через несколько недель мать с гнусной ухмылкой сказала, что он сбежал.

– Конечно, кто захочет ребенка от ведьмы? – посмеивалась она. – Любит он, как же…

«Он не мог так поступить!» – Натали тихо плакала, обнимая уже слегка округлившийся живот.

– Все еще наладится, – шептала она маленькому созданию внутри нее. Так думала она сама, пока в один день Элизабет не привела с собой повитуху. Натали завизжала, когда поняла, зачем она здесь…

Через месяц после того, как опустошили ее чрево, Натали вернулась в школу. У нее не было там подруг, но Мари Камстер, соседка Калеба, поведала, как его отец силой затащил сына в телегу и увез. «Говорят, в город. Но он сопротивлялся», – добавила Мари и попыталась погладить Натали по руке.

Но ей уже было все равно.

***

В этом году весна обошла Динвуд стороной. Обычно тепло приходило уже в середине марта, а настоящая жара наступала в мае. Этот год единогласно назван синоптиками аномальным. Еще вчера никто не хотел расставаться с зимними куртками, кутаясь в них от пронизывающего ветра. А сегодня, четвертого апреля, жители Динвуда встречали лето: наполняли бассейны и вынимали из гаражей шезлонги.

Вернувшись из школы, Джудит переоделась в простую белую майку и коротенькие по–детски разрисованные маркерами джинсовые шорты. Они туго обтягивали ее формы, между прочим, далеко не детские. Джудит полюбовалась собой перед зеркалом и усмехнулась. Это несоответствие показалось ей весьма забавным и даже привлекательным, будто порно звезда в костюме школьницы.

Туго зашнуровав беговые кроссовки, Джудит направилась к Шейле, обитавшей на другом конце города – на южной окраине. Чуть больше семи километров девушка с радостью преодолела трусцой.

Подруги расстелили на газоне возле небольшого квадратного бассейна покрывало и, пока дома не было родителей, улеглись на солнце прямо в нижнем белье. Смеялись, пили колу из винных бокалов, воображая себя на курорте и мечтая, что через пару лет так и сделают: уедут к океану, загорать и клеить столичных парней.

– Как у тебя с Сандором?

– Не очень, – Джудит поджала губы. – Больше он не хочет видеться, вчера даже отказался меня до дома отвезти.

– Боится не сдержаться, – засмеялась Шейла.

– Если бы! – девушка понизила голос. – Я отправила ему те фотки, – она многозначительно подняла брови. – А он мне вот что ответил, – Джудит протянула подруге телефон.

– Дааа, не очень прикольно.

До вечера они томились на солнце, брызгались, сидели на краю бассейна и болтали ногами. Как только начало темнеть, Джудит засобиралась домой. Шейла проводила ее до порога и, посмеиваясь над глупыми девичьими шутками, закрыла дверь.

Джудит направилась домой, путь предстоял не близкий. Бежать после солнечных ванн не хотелось. Проезжающая сзади машина посигналила. В другое время девушка даже помахала бы водителю, но не в сумерках и не рядом со стоянкой дальнобойщиков. Она перешла дорогу, чтобы машины видели ее лицо, а не едва прикрытый шортами зад. Работающие в Гринхилле горожане вернулись несколькими часами раньше, так что звуки моторов слышны были не чаще, чем раз в десять минут. В остальное время тишина нарушалась лишь перелаиванием собак и скрипом сосновых стволов. Ветер шептал в свежей листве других деревьев и кустарников: дубов и лещины, жимолости и чубушника, будто посаженных здесь специально, чтобы заполнить просветы между высоченными соснами.

С этой стороны лес подступал совсем близко к маленьким двухэтажным домикам. Все жители «шумного леса», давно привыкли к густой зелени, со всех сторон окружавшей город. Но сейчас Джудит стало жутко. Ей вдруг вспомнились недавние газетные статьи о жестоких убийствах в соседних городах. Тогда никто не принял их всерьез, включая Джудит. В школе одноклассники мимолетно, чуть ли не с иронией обсудили случившееся и благополучно забыли, перейдя на более насущные темы – надоевшее однообразное меню в школьной столовой и предстоящие соревнования по мини–футболу. Теперь она шла мимо живой зеленой стены и представляла, как из зарослей вырывается маньяк с огромным ножом в руке, почему–то обязательно лысый и со шрамом на все лицо – видимо образ из какого–то давно забытого фильма.

В доме на другой стороне дороги завыла собака. Девушка так резко повернула голову, что хрустнула шея.

– Ой, ну и дурочка! Это просто собака! – тихо сказала она сама себе. Вой резко оборвался, собака жалобно заскулила и затихла. У Джудит по спине побежали мурашки. Она ускорила шаг. Хорошо, что на ней кроссовки, мягко ступающие по асфальту. Сейчас ее довел бы до ужаса даже звук собственных шагов.

Через несколько десятков метров девушка почувствовала внезапную дурноту, в глазах потемнело, будто сумерки в одно мгновение уступили место ночи. Джудит присела на асфальт, боясь упасть в обморок.

– Да что же это… – язык не слушался, она даже не смогла закончить фразу. Веки тяжело опустились.

Она очнулась и почувствовала, что лежит не на асфальте, а на мягкой подстилке из сосновых иголок и прелой листвы. Открыв глаза, Джудит хотела вскрикнуть, но не смогла. Ее рот будто был заморожен сильным обезболивающим, как в кабинете стоматолога. Над ней склонялся человек в капюшоне, скрывающем лицо. Боже! Тот самый маньяк! Сейчас он снимет с лысины накидку и покажет свой отвратительный шрам… А руки! Ужасные, кривые, покрытые пигментными пятнами руки, с длинными корявыми пальцами, тянулись к ее груди. Джудит не смогла пошевелить даже пальцем, конечности не слушались. Что он хочет с ней сделать?! Ответ пришел в следующую секунду – он хочет ее убить! Джудит увидела у него в руках свое сердце. Оно слабо трепыхалось. Нет! Уже убил…

Девушка не почувствовала боли, только сонливость и где–то на задворках сознания смутный интерес «как такое может быть?!» Она вытаращила глаза, мысленно умоляя монстра вернуть сердце на место, и свет погас.