Боги войны - Виктор Мишин Страница 2

Из всей нашей огромной семьи на фронт не ушли только я, отец, так как инвалид, у него позвоночник был поломан, да один из братьев, Толик, у него также проблемы со здоровьем. Сестры, конечно, не в счет, хотя Верка, работающая медсестрой, вроде как намылилась на фронт. Остальные братья уже отбыли. Самым первым ушел Семен. Еще двадцать третьего числа явился в военкомат и через два дня уехал. За ним, с разницей в день, отбыл Василий, теперь и я.

Появившись в военкомате, произвел неизгладимое впечатление на служащих. Просился в танковые войска, но обломали, сказав, что, куда попаду, они не знают.

Сегодня я, как и многие тут, прощался с родными на станции, отец вытирал скупую слезу в нескольких метрах от меня, а мама висела на шее. Как же жаль ее, да и батю, конечно, да что поделать. Лично они-то как раз выживут, Ярославская область в войне почти не пострадает, там будет несколько бомбардировок, огромных разрушений они не принесут, так что я был спокоен на этот счет. Но все же расставаться было тяжело.

Везли нас, а был целый эшелон, примерно человек пятьсот, может, и больше, куда-то на север. С нашего городка только два пути в западном направлении: или на юг в Москву, или на север в Ленинград. Значит, в Ленинград. Лежа на нарах в теплушке, просматривал те из записей, что не отправлял в Москву. Да-да, я много чего отправил. Идея, что глодала меня каждый день как технаря, это танки, самоходы, орудия. Я мечтал создать что-то такое, от чего фрицы, увидев, а точнее, прочувствовав на себе, обделались бы. А главное, конечно, не мечты, а знания, полученные еще в той жизни. В общем и целом было все равно, но жить хотелось, как-то, знаете ли, перспектив в этом времени гораздо больше. Да и просто жить интереснее, ведь здесь все сам, никаких компьютеров и смартфонов с интернетом, где так любит висеть молодежь двадцать первого века. Ведь дожили там до такого, что дважды два считают на калькуляторе, может, и переборщил, но почти так и есть. Здесь же, чтобы что-то сделать, нужно десять раз подумать. Собрался куда-то сходить – обдумай, чтобы не пришлось идти во второй раз. Поэтому люди этого поколения и были такими умными, что уже через несколько лет, несмотря на то что пройдут через такую войну, в космос полетят.

На сборный пункт в Бологое мы прибыли поздно ночью. Выгрузились, здесь уже вовсю начали осознавать все «прелести» армейской жизни. Нас очень грубо отчитали за то, что сразу не понимаем, чего от нас хотят. Ну а как иначе? Ведь среди молодежи и сейчас попадаются откровенные раздолбаи. А кто-то просто без образования, поэтому ведет себя как телок. Чуть позже нас всех пересчитали и повели в казармы, что располагались на выезде из города. Около четырех утра, уже светло было, нас, наконец, разместили на ночлег и приказали спать. Грубо сколоченные нары были вместо кроватей, ладно хоть доски тесаные, больше-то ничего. Положив сидор, что собрала мама, под голову, лег и стал размышлять. Продлилось это недолго, сон свое взял, и я вырубился. Кажется, что только глаза закрыл, а уже орут подъем. Вставали все очень тяжко, сказывались и усталость, и просто неподготовленность к такой жизни. Будившие были солдатами с красными петлицами, орали и матом, и просто громко, весьма доходчиво. Новобранцы, будущие воины и защитники страны, бегали в одних трусах и майках, спотыкались, падали, за что получали новые ругательства вслед. Народа было много, как курей в курятнике, дважды споткнулся и я. Ох кому-то не повезло… У меня масса центнер, мало не покажется.

– Эй ты, слон! – послышался окрик рядом со мной, со спины. Обведя глазами других новобранцев, отметил про себя, что все уставились на меня. Повернулся. – Чего, не понятно, что тебя зовут? – один из прибывших по наши души красноармейцев выплевывал слова мне в лицо.

– А вам было бы понятно, назови я вас Моськой? – чего брякнул, я и сам не понял, просто сразу как-то ассоциация прошла с известными персонажами басни.

– Что? Каким таким Моськом? – Ой да, откуда тут басни кому знать? – Два наряда вне очереди! Пошел на выход, бегом!

– Не имеете права, я гражданский… – начал я и получил в ухо. Блин, пощечина какая-то. – Легче стало? Пар вышел? Тогда командуйте как следует, тогда и порядок будет.

Пощечина прилетела бы еще, да и не одна, не появись в этот момент командир. Я так решил по его виду. Впрочем, не ошибся.

– Ну что, бойцы, готовы Родину защищать? – громогласно рявкнул командир. Вот это правильный клич, а то эти приперлись и орут, как вертухаи на зоне. Понтов много, толку ноль.

– Готовы, товарищ командир, – прокричала нестройно добрая сотня глоток. Да, среди нас есть и такие, кто всерьез мечтает скорее попасть на фронт. Нет, я не трус, но научить будущих солдат стрелять и вообще воевать нужно? Ведь никто, включая и мое новое тело, в руках винтовку не держал никогда, что уж о большем говорить.

– Слушайте сюда, товарищи новобранцы. Сейчас на улице состоится построение вашего батальона. Затем каждый пройдет медкомиссию и собеседование. Анкеты, у кого есть, тоже принимаются, но все же военная комиссия будет разговаривать с каждым. Так как вас много, то, возможно, не всех примут сегодня. Придется потерпеть и несколько дней пожить в казарме. Распределять будут только после полного осмотра. Прошу приготовить документы, у кого есть, дипломы и грамоты. Все это поможет нам правильно определить для вас место службы…

Не знал, что так было. Интересно. Думал, на винтовку, топай и умри за Родину. А тут вон как. Даже порадовался за нас.

Надо ли говорить, что определили меня именно туда, куда я даже и не думал. Зато на этом месте меня видела наша Красная Армия, точнее, ее представители, и партия Ленина – Сталина. Не угадали, не в пехоту. Записали меня в артиллеристы. Как думаете, кем? Именно, подносчик снарядов к гаубицам. Один из комиссии на осмотре даже пошутил:

– Ух, вот это воин. Да он же один сможет снаряды таскать, даже лошади не нужны!

Я только вздыхал и молчал, кто тут будет меня слушать? Да, рассказал о своей увлеченности техникой, но вот бумаги у меня только об окончании школы, так что подтвердить свои знания нечем. Да и не собирались тут чего-то подтверждать.

Остальных почти всех забрили в пехоту. Несколько человек были недоучившимися студентами, тех завернули, поедут доучиваться. Строго тут. Так что хоть и громко называлась эта комиссия, да итог один. Махра в основном.

Через два дня, то есть уже пятого июля, я и еще несколько парней ехали в вагоне-теплушке на север. В Ленинград. В этот раз места было гораздо больше, на весь вагон нас и было-то двадцать человек, против недавних пяти десятков. Доехали хорошо, с песнями и веселыми разговорами. На меня сначала смотрели настороженно, я-то привык, на меня все так смотрят, думая, что я какой-нибудь задира и драчун, но вскоре все уже смеялись над моими шуточками. А драться я тоже могу, с такой-то массой, да и технику я подтянул за год жизни тут, удар у меня такой, что кирпичи для меня как орехи. Вот ни грамма не преувеличил, разве что кожу с косточек содрать можно.

Ленинград встретил нас хорошей погодой и почти полным отсутствием страха в глазах людей. Еще бы, они ведь не знают, что им приготовил Гитлер. Так хочется спасти всех, но что я могу? Стоит только вякнуть, что я что-то знаю, меня, скорее всего, просто удавят где-нибудь в Большом доме или застрелят. Пожалуй, второе будет реальнее, удавить меня тяжело. Ну вот уверен я, что никто меня слушать не станет. Да еще если брякнуть, что Партии в будущем нет, что Союз развалили… ой мама, даже думать не хочу.