Аббарр. Пепел и крылья - Helga Wojik Страница 2

Парме Илламиль. Эша никогда не видела ее, но имя навсегда осталось в памяти. Безликая высшая элвинг, из-за которой изменилась вся жизнь девочки из Пугатона: потеря друзей, испытания, угроза казни, жизнь у пиратов. И когда уже не оставалось надежд, Черный Ворон Виталона дал ей новые крылья и новое имя, приняв в команду. Так в соленых брызгах волн Архипелага родилась Синичка… А в песках Мэй она превратилась в наемницу и охотницу за артефактами Ашри – так на местном диалекте звучало имя «Эша». Временами элвинг скучала по лихой пиратской жизни под крылом «Черного Дракона». Но прошлое лучше оставить в прошлом.

Эша задержалась, чтобы полюбоваться закатом: солнце почти скрылось за Клыками – горами, отделяющими город от моря. Лучи алыми лентами зацепились за центральную башню Аббарра. Хронометр пробил, возвестив багряный час – время начала церемонии погребения.

У ворот элвинг показала пропуск-жетон.

– Кварту «лани»  ^[2] за ночной вход, – пробасил бист, сплошь покрытый шипами.

– Солнце еще не село, – возразила Эша, не желая платить.

– Кварту «лани» за ночной вход, – повторил бист и ткнул в табличку на стене, согласно которой ночь начиналась с багряного часа.

Получив сдачу с силурийского серебряного, Эша поймала извозчика и, под мерный перестук копыт гвара, наблюдала за мелькавшими за окном домами и башнями лепестков Аббарра. Шесть секторов сходились через треугольник площади к главной башне, где правил очередной Орму – золоторогий бист, в окружении сильнейших и мудрейших советников.

Покинув пиратский город Виталон и команду «Черного Дракона», Эша не раз посещала Аббарр, а последний год так и совсем не покидала его надолго. Все это время ей удавалось держаться в тени, не привлекая лишнего внимания. Ее постоялый двор удачно стоял между двумя самыми «болтливыми» секторами: торговцев и ремесленников. Так она и жила, слушая новости, приносимые караванами, и следя за появляющимися магическими артефактами, максимально извлекая пользу из первого и второго.

Но слухи о драконьей птичке просочились в песок, подкрались к стенам и, найдя трещинки, проникли внутрь, тихим шепотом и косыми взглядами расползаясь по улочкам города, словно веточки черной скверны, отравляя умы и зажигая огоньки в алчущих награды глазах.

Элвингов на земле бистов не особо любили, разве что на торгах рабами, где за чистокровку высших платили рубинами – самой ценной валютой этого мира. Неприязнь между любимыми детьми Творца и чудовищами, слепленными из остатков творения, расцвела пышным цветом в Аббарре и Силурии, и если закон и порядок Парящих Островов не давал разгореться пламени, то тут, на земле, что не была нанесена ни на одну официальную карту, элвинги старались не появляться.

* * *

План трех «по» удался на славу. Эша проснулась в отличном настроении и с очередным приступом голода. Надвинув капюшон на глаза, она отправилась к торговому кварту. Неприметные черные одежды все еще позволяли оставаться неузнанной. Но даже самые незначительные попытки общения, контакты, привычки и связи подводили к опасной черте. А после того как Клыкарь – напарник и друг – оставил Мэйтару, пустившись в странствие по Архипелагу, Эше самой приходилось искать заказы и сбывать найденные в руинах артефакты. Она знала, что день, когда придется оставить пески и вновь пуститься в путь, совсем рядом.

Фруктово-овощные развалы ощущались задолго до того, как появлялись в поле зрения: аромат экзотических плодов, мятная свежесть холодного утреннего чая, терпкие нотки лимры дразнили нос раньше, чем глаз мог увидеть пеструю радугу прилавков.

– Пусть лучи не сожгут тебя, Вэл  ^[3] Стурион, – поприветствовала элвинг торговца.

– Пусть пустыня хранит твой след, Вэлла Ашри, – ответил пожилой, но еще крепкий бист с завидными витыми рогами.

Остановившись у корзины с яблоками, Эша взяла одно: идеальное, цвета имперского кровавого янтаря. У Стуриона весь товар был отменного качества. И в самый ранний час, благодаря стараниям нанятых мальчишек, прилавки ломились от тщательно вымытых и отобранных овощей и фруктов. А все, что имело изъян, стояло в коробах рядом: для тех, кто не мог купить себе лучшее. Эша знала, что сам Стурион, прежде чем стать уважаемым торговцем, познал немало лишений. Были в его жизни и голод, и бедность, и что-то похуже, о чем он не любил рассказывать. Поднявшись, встав крепко на ноги и открыв лавку в плодовом кварте, он всегда помнил о том, что хорошие дни легко могут испариться, как капля воды в пустыне: исчезнуть, даже не коснувшись пылающего песка.

Эша с грустью взглянула на черные камни мостовой, белые мраморные колонны, арки и многочисленные мостики и пролеты. Ей будет не хватать этого гадкого города, шуточек продавца фруктов, пения девчушки-аллати из дома напротив, веселых турниров в кабаке «Разбитая Гавань», боя Великого Хронометра…

– Синичка Во́рона… – услышала она шепот за спиной.

В глазах элвинг вспыхнул огонек, пальцы сомкнулись, и плод треснул, брызнув соком. Не оборачиваясь, она услышала быстрые удаляющиеся шаги.

– Экая напасть эти фрукты, – сочувственно покачал головой Стурион, протягивая платок. – Так сложно угадать время, чтоб не сорвать зелеными и не передержать.

– Ваша правда, Вэл Стурион, – ответила Эша, вытирая руку. – Время сложно обуздать…

– …остается лишь подружиться с ним, – закончил излюбленное изречение горожан торговец.

Дальше по улице шумели дети. Эша бросила беглый взгляд: возле доски объявлений несколько бистов постарше гоготали над более мелким товарищем. Доминирование и подчинение. Сила и слабость. Слабые в этом городе не имели шансов. И с ранних лет приходилось отвоевывать свое право жить. Под палящим солнцем Аббарра каждый делал это по-своему: с помощью ума, ловкости, таланта, красоты, мышц или влиятельных покровителей.

Расплатившись с торговцем, Эша подошла к доске объявлений. Работа ее сегодня не интересовала, внимание привлекло совсем иное – афиша Великой Арены. Рука в черной перчатке потянулась к листку и, сорвав, смяла. Глаза сверкнули лиловым огнем.

* * *

Двое телохранителей преградили путь хрупкому путнику в черном капюшоне, скрывающем лицо. Но стоило ему назвать имя, как два каменных биста, переглянувшись, расступились, опустив секиры.

Эша подошла к заваленному бумагами столу первого устроителя Великой Арены – грузному низкорослому бисту с сияющей лысиной и двумя рожками, чей недостаточный размер должна была компенсировать тонкая золотая роспись. Тхарод – один из самых беспринципных обитателей Пустынного города.