Аратта. Книга 2. Затмение - Мария Семенова Страница 19

Распорядитель сада Возвышенных Раздумий лично вышел приветствовать саарсана накхов и принять из его рук полагающиеся даже к парадному платью боевые мечи. Ширам отдавал их с неохотой. Он терпеть не мог расставаться с оружием. Но с другой стороны, распорядитель, хотя и поглядел изучающим взглядом на обернутый четырежды вокруг талии витой пояс, украшенный гранеными остриями из светлой бронзы, все же не сказал ни слова. А ведь, поди, знал, что в умелых руках накха такое оружие способно поразить на полном скаку всадника в доспехах.

Стражники почтительно распахнули ворота сада, и Ширам, гордо расправив плечи, направился вглубь сокровенного места уединения повелителя, где тот принимал лишь самых близких людей и обдумывал деяния, которые должны были прославить его и послужить укреплению державы. «Наверняка Аюр уже рассказал отцу о тех бедах и опасностях, которые нам довелось пережить вместе», – промелькнуло в голове саарсана. Нет, конечно же, он не станет просить себе какой-нибудь награды. Пожалуй, единственная просьба, с которой он обратится к Ардвану – если тот, конечно, изъявит желание выполнить ее, – дать ему отряд, чтобы вернуться и покарать ингри за измену. А заодно и захватить чучело чудовища, чтобы доказать всем доблесть царевича. Но все же наверняка по справедливости государь пожелает вознаградить своего будущего зятя. Ибо мудрость его может тягаться лишь с его бдительностью…

Ширам припомнил свои мысли тогда, после падения со скалы. Если в них и впрямь есть разумное зерно, то, быть может, следует предложить государю столь решительные преобразования и дать достойным простолюдинам возможность проявить себя? Это лишь укрепит державу…

Ардван поджидал его внутри резной мраморной колоннады в центре сада.

– Подойди ко мне! – довольно резко приказал государь.

Ширама озадачил этот тон, но он безропотно повиновался. И, взойдя по невысокой лестнице, замер, склонившись перед Ардваном.

– Ты не очень-то спешил предстать пред мои очи… Мне доложили, что ты уже побывал у сородичей.

– Прошу извинить мне эту вольность. Я был покрыт пылью и пропах своим и конским потом. К тому же мне следовало поменять одежду…

– Я не девица, меня не смущают ни пыль, ни пот, – раздраженно бросил государь. – Я думаю, ты послал вперед моего сына, чтобы тот замолвил за тебя слово. Что ж, он говорил много, и, не скрою, говорил хорошо. Но он еще юнец, которому легко затуманить разум. Ты же – взрослый муж, а потому я желаю говорить с тобой открыто. И от того, будешь ли ты со мной искренен или же попробуешь юлить, зависит как твоя участь, так и судьба твоих соплеменников.

– Я всегда был неуклонно верен тебе, мой государь, – разводя плечи, словно после удара по спине, произнес побледневший Ширам.

Слова и тон повелителя поразили его до глубины души.

– Опусти глаза! Не смей устремлять на меня взгляд! – выкрикнул Ардван, как будто один вид накха злил его. – Ты дерзаешь бросать мне вызов?

Саарсан поклонился. Мысли его заметались. Что случилось? Может, его оговорили? Но кто, когда?!

– Вот так-то лучше!

Ардван прошелся взад-вперед вдоль колоннады, словно стараясь унять гнев. Когда государь вновь обернулся к саарсану, он выглядел спокойнее. Но это застывшее лицо показалось Шираму еще более зловещим.

– Когда ты въезжал в город, наверняка видел головы заговорщиков?

– Видел.

– И каждый из них точно так же уверял, что неуклонно верен мне. Я доверял им много лет. Много лет они служили мне честно и преданно. Понимаешь, Ширам? Честно и преданно! Я был уверен в них, как в себе… И что же? В благодарность за все, что я им даровал, за власть и богатства, они задумали лишить меня власти, а может, и самой жизни!

– Я преклоняюсь перед твоей мудростью, мой повелитель…

– Все это лишь слова! – отмахнулся Ардван. – Если ты хочешь, чтобы я поверил тебе, отвечай без утайки. И знай: мне известно больше, чем ты можешь даже предположить. То, что кое-кто из тех, с кем ты был дружен и близок, хотели бы утаить… И если я сейчас спрашиваю тебя, то не затем, чтобы узнать их замыслы, а лишь для того, чтобы проверить твою искренность.

– Накхи не лгут, – глухо напомнил Ширам.

– Да, я помню, – насмешливо бросил Ардван. – Никогда не лгут тем, кого считают своими. У накхов даже слова «ложь» в языке не существует. Но есть понятие военной хитрости. И врагу они и дорогу в пасть к Первородному Змею могут описать, не смущаясь и без запинки.

– Но…

– С тобой был молодой жрец, – перебил его государь. – Его звали Хаста. Так ведь?

– Да, это так.

– Ты знаешь, кто он?

– Служитель в главном храме Исвархи.

– Точно, – довольно подтвердил Ардван. – Служитель в храме моего дорогого младшего брата Тулума. Его доверенное лицо. Умный, храбрый и ловкий, как мангуст… Ты знаешь сказки о мангустах – убийцах змей?

– Да… Они вступают с ними в схватку и порой побеждают…

– Хорошо, что ты помнишь об этом. А теперь ответь: о чем говорил с тобой в пути огнехранитель Хаста? Что предлагал? Кого упоминал в своих разговорах?

– Мы не так уж много беседовали с Хастой, – медленно ответил Ширам. – Всю дорогу он был углублен в свои изыскания, вел заметки о землях, через которые лежал наш путь, о людях, нами встреченных, и событиях, с нами приключившихся. Каждое мое слово легко проверить по его записям.

– Проверим, можешь не сомневаться. Хотя много ли в них правды, в тех записках? А вот то, что в твоих словах ее нет, мне кажется очевидным!

– Накхи не лгут! – вновь напомнил Ширам, едва сдерживаясь.

– Тогда как ты объяснишь, что в город вы въехали, едва не обнявшись?

– Это невозможно сделать при всем желании. В «туннеле смерти» всадники следуют по одному.

– Ты понимаешь, о чем я говорю! – рявкнул Ардван.

– В дороге Хаста показал себя лучше многих знатных арьев, – ответил Ширам значительно более резко, чем собирался. – Он неоднократно проявлял мудрость, знание наук, лекарское искусство и неподдельное благочестие. Если бы не он, я бы, вероятно, не стоял перед вами, а сложил бы голову на скалах Лосиных Рогов или дальше, когда на Змеином Языке на нас напали ингри…