Созерцатель - Алексей Пехов Страница 19

– Ну так привлеки их.

Он согласно кивнул, сказав:

– За минуту до пожара от «Мандрагоры» отошла скоростная лодка. Нырнула в протоку прежде, чем эти увальни додумались ее остановить.

Речная полиция никогда не блистала умом и оперативностью, так что даже странно, что они так быстро бросились в погоню за пароходом. Уверен, искирка, а может, и Ингрем были на той лодке.

– Оутс! – крикнул инспектор, и рядом появился молодой полицейский. – Телеграф на этом корыте есть?

– Боюсь, что нет, сэр.

– Как только пристанем, ищи телефон, у начальника порта он точно имеется, и поднимай на уши «Пони»^[25].

– Сэр?

– Найди капитана Релвея. Скажи, что дело серьезное и я прошу его приехать. Передай, что нашли контаги.

Тот удивился еще больше, но расспрашивать не стал.

Приближался хорошо освещенный мост Принца Альберта, за которым располагались новые доки для кораблей, поднимавшихся от моря.

Я стянул с себя всю мокрую одежду, поплотнее закутался в одеяло:

– Я планирую уехать на время.

– Куда? – Он не мог не спросить.

– В Риерту. Так что придется отложить посиделки в «Синем шлеме».

Удивления эта новость не вызвала.

– Все же решился взяться? Старик-то мертв.

– Он настоял, чтобы чек с задатком остался у меня. Так что, выходит, успел заплатить. И ты знаешь, как я не люблю ублюдков, которые впутывают меня во все это дерьмо. Хочу разобраться, в чем тут дело.

Он выбросил недокуренную папиросу за борт, поднял воротник плаща, скривившись:

– Будем честными. По сути, впутал тебя я.

– Ну уж ты точно не предполагал, что я искупаюсь в Туиде. Забудь. Просто череда неприятных совпадений.

Билли пожал плечами:

– У меня к тебе вопросов нет. Но у ребят из контрразведки они возникнут. Ты единственный видел, что там произошло.

Я поморщился, поставил опустевшую кружку себе под ноги.

И врать им придется осторожно. Если они узнают о том, что я умею, меня навсегда закроют в каком-нибудь подвале. И это в самом лучшем случае. В худшем – я закончу, как мои товарищи по проекту.

– Ладно, – согласился я, все равно от разговора не отвертеться. – Но им совершенно необязательно знать, что мне предстоит путешествие. Иначе придется торчать в Хервингемме до Рождества. Они ребята обстоятельные и порой действуют слишком неспешно.

– Заметано.

Мы просидели в здании речной полиции до самого рассвета, пока не вернулся второй катер, бросившийся в погоню за беглецами. Разумеется, они никого не догнали, было бы глупо надеяться на столь удачный исход ночи.

Господа из Королевской службы, оба в чине капитанов, оказались довольно дружелюбными джентльменами. Релвей, пузатый и сопящий, точно медведь, трижды попросил меня описать увиденное, затем посадил с художником, чтобы я помог составить портрет искирки, и очень удивился, когда я сам взялся за карандаш.

В итоге от меня отстали. Билли был так любезен, что добросил до дома на грейвплейсском драндулете, и я не мешкал со сборами. Выудил из-под кровати старый армейский вещмешок, возможно, непритязательный, но удобный. Собрать его было делом десяти минут.

Те, кто шарил по кабинету и в квартире, забрали мой запас лекарства, но даже не взглянули на чек бедняги Хенстриджа. Я сунул его в карман плаща и отправился в Сити.

Раз уж в моих планах было заняться делом старика, то стоит разжиться деньгами. В банке без вопросов мне выдали тысячу фунтов. Если честно, давно я не держал в руках таких сумм, но это обстоятельство не позволило мне потерять голову. Девятьсот я перевел на свой счет, расплатился по долгам с кредиторами, а потом, сунув погашенный чек во внутренний карман жилета, вышел на центральную городскую площадь.

Покупка билета первого класса не заняла много времени. «Барнс Уоллес» улетал в Чой-Шхо^[26] через пару часов. У него было несколько промежуточных посадок, в том числе и в Риерте.

Еще я зашел в знакомый магазин на Паудер-стрит и купил новый пистолет взамен утраченного.

Кто-нибудь сказал бы мне, что я впутываю себя в неприятности. Так и есть. С подобным должны были разбираться в Королевской службе. А в мои обязанности входило торчать в пабе Уолли да тратить деньги, которые достались мне столь легко. Благо покойник уж точно не вернется за ними с того света.

Я знаю по меньшей мере сотню людей, которые поступили бы именно так. Но я не привык забирать чужие фунты только потому, что могу это сделать. Будем честны – еще вчера Итан Шелби не собирался отправляться в столь далекое путешествие, в город, где он когда-то жил. Но…

Хенстридж мертв. Его убили. И в этом замешана искирка, которая меньше суток назад советовала мне не ввязываться в ее дела. А я, как уже однажды сказал, терпеть не могу выслушивать советы от незнакомцев, которые мне указывают, что я должен делать, а чего не должен.

Особенно когда диктует кадзе, использующая ингениум.

Я очень хочу найти украденный прибор прежде, чем это сделает Империя. Нельзя допустить, чтобы искиры наложили лапу на моторию. Война началась из-за нее. И если бывший враг Союза получит новую технологию, то выходит, что многие из нас гибли и сражались зря.

Теперь вы вполне понимаете причину, почему я покинул любимый мной Хервингемм и отправился в город, где воды было больше, чем суши.

Перелет в Риерту рейсом тридцать дробь восемь занял шесть дней. В Пьентоне на борт «Барнса Уоллеса» поднялось довольно много людей, но все они предпочли более дешевые билеты второго или третьего класса, так что на палубе «А» народу оказалось немного. Я делил этот полет с людьми из высшего общества.

Когда-то, в далекие времена, я бы чувствовал себя не в своей тарелке.

Один парень, лейтенант, с которым в Компьерском лесу мы сражались бок о бок, сразу после того, как я вернулся из Риерты в Хервингемм, отвел меня в закрытый клуб, где собирались сливки общества, – он сдержал обещание, которое дал мне, когда мы лежали в засаде среди сугробов, ожидая искирский патруль. Заметив, что я несколько молчаливее, чем обычно, лейтенант сказал мне:

– Какого черта, Итан?! Эти уважаемые господа и их взгляды не стоят даже твоего ботинка. Пей свой виски и наплюй на них.

– Мне все равно, лорд Чербери. Они смотрят не на меня, а на вас. Это вы пригласили сюда простолюдина, пускай и в форме курсанта полицейской академии.

Он фыркнул в пшеничные усы, ругнулся грубо и громко, нарушая тишину величественных полутемных залов, со стен которых на гостей смотрели портреты премьер-министров прошлых лет, и, наклонившись, доверительно сообщил: