Чужие игры - Борис Долинго Страница 19

Остапенко подошёл поближе к скелету и стал его разглядывать. В общем-то, явный гуманоид: две руки, две ноги, сферический череп, два глаза, нос в центре, жующие зубы. Рост существа составлял где-то метра полтора—метр семьдесят, не меньше…

– Поехали дальше, нет тут ничего. – Шорин, отдуваясь, снял каску и вытер потный лоб ладонью.

– Погоди-ка, смотри сюда! – Остапенко показал на потолок комнатки.

У задней стенки, в потолке, виднелось темное квадратное отверстие, с которого свисали какие-то обрывки – тут, похоже, когда-то имелась веревочная лестница.

– И что, желаешь слазить? – съязвил Николай. – Лично я уже по горло сыт местными достопримечательностями.

– Не то чтобы хочется, но проверить надо.

– Чего проверять-то? Хватить соваться в каждую дырку на пути! – Шорин напялил каску. – Поехали, Валя, а? Нам источник найти надо – тут же видно, что всё высохло, оттого, видимо, и город этот вымер.

Валентин секунду подумал, кивнул, и они вернулись в машину. На сей раз за руль сел Остапенко, но прежде чем двинуться с места, они посовещались и решили вернуться в долину, где было много растительности, и поискать воду, а уже потом ехать на поиски арки.

Весьма волнующим оставался вопрос о том, где сейчас так называемые чёрные. Валентин считал, что они такие же новички в этом мире, как и люди, и что водители «жука» не знают точно о специфике работы арок.

Когда они уже двинулись в путь, на очередном перекрестке Остапенко свернул направо, вместо того чтобы по собственным следам в нанесенном бурей слое песка свернуть налево.

– Все-таки этот город не дает мне покоя, – задумчиво сказал он, – надо его ещё немного осмотреться, пока не уехали отсюда, как считаешь?

– М-м-м… – скривился Николай: он давно уже понял, что с Валентином в большинстве случаев спорить бесполезно.

Улица, на которую они выехали, была достаточно широкая и прямая. Остапенко придавил педаль газа, и УАЗ резво понесся вперед.

Возможно, именно это их и спасло.

Что-то сверкнуло, грохнуло, и угол дома напротив брызнул раскрошенным камнем и пылью. Солидный осколок, порвав брезент, чиркнул по распорке тента, а второй ударил в стойку гранатомета.

– Черт! – Валентин резко крутанул баранку, пытаясь уйти в переулок, но не вписался в поворот, и УАЗ, жалобно взвизгнув покрышками, почти не потеряв скорости, врезался в угол дома. Замки капота сорвало от удара, а из пробитого радиатора, шипя, повалил пар.

Они не были пристёгнуты, но по счастью, обошлось без увечий. Шорина, выбившего каской лобовое стекло, на мгновение оглушило, но он на бойцовском «автопилоте» выскочил из машины и бросился на землю, готовясь к бою.

Валентин оказался в худшем положении. Он ударился грудью о рулевое колесо, ушиб колено и голень и теперь, стеная и охая, пытался выбраться из УАЗа.

Николай выпустил вдоль все еще пустынной улицы предупредительную очередь и поспешил на помощь напарнику.

К счастью, перелома Остапенко избежал, а лишь сильно ушиб колено. Припадая на одну ногу, он заковылял по переулку вдоль стены дома. Старшина, схватив стоявшую между сидений сумку с запасными магазинами, кинулся следом.

– Сволочи! – пробормотал капитан. – Подловили нас!

– Занимай оборону, я буду напротив! – гаркнул Шорин, суя напарнику два магазина.

Он выбил ногой хлипкую дверь дома и почти толкнул Валентина внутрь.

– Добро! – Капитан, морщась от боли, присел у входа, взяв автомат наизготовку. – Шуруй, я прикрою.

Шорин вдохнул побольше воздуха и, сломя голову бросился через улицу, на которой уже появились какие-то движущиеся силуэты. Оттуда снова ухнуло, и старшина почувствовал, как рядом пронеслось нечто яркое и горячее. Ощутимо пахнуло озоном.

Перекувыркнувшись, он всей массой ударил в дверь дома напротив. Та раскололась на несколько частей, и Николай, чертыхаясь, влетел в комнату, сбив какую-то пыльную утварь. Глухо матерясь, Шорин развернулся, чтобы занять огневую позицию, но тут пол под его ногами треснул – плиты разъехались, и он провалился в темноту…

Остапенко облизнул губы. Он видел, как светящийся шарик чуть-чуть не задел Николая, но, по счастью, напарник сумел заскочить в укрытие.

Снаружи снова стало тихо. Валентин немного подождал и решил: пан или пропал – иных вариантов нет. Он нащупал позади себя глиняную плошку и бросил на дорогу. Тут же рядом ударил маленький яркий мячик, подняв фонтан осколков – теперь капитан разглядел «шаровую молнию» вполне чётко.

Он осторожно пробрался по смежным помещениям дома дальше, чтобы сменить позицию, и залёг у другой закрытой двери, наблюдая за улицей через широкие щели. Теперь ему хорошо была видна часть пустынного перекрестка.

Где же они? Точно так же засели в домах? Но подобная перестрелка могла без всякого результата длиться часами. Лишь бы не применили тяжелое вооружение. Остапенко вспомнил разлетевшийся в пыль угол дома. «Как там Коля, закрепился?» – подумал он и, щурясь, поглядел напротив.

Вдруг в поле зрения, на перекрестке, появилась сгорбленная фигура. Она сделала несколько неуверенных шагов к противоположному краю улицы, а потом упала на землю, выставив перед собой метровую штуковину с прямоугольным выступом на конце. Остапенко пожалел, что сразу же не скосил инопланетянина очередью.

Чужак действительно был чёрным, блестящим и, кроме того, каким-то сморщенным. Будто коротышку-человека замотали в тёмную, но блескучую полиэтиленовую пленку, а на голову напялили продолговатый яйцеобразный фен, какими когда-то комплектовались женские парикмахерские.

Пришелец, видимо, собравшись с духом, медленно пополз вперед, приподняв задницу и забавно подрыгивая при этом ногами. «А я тебе сейчас кое-что отстрелю! – злорадно подумал капитан и прицелился. – Ну же, Коля, что ты там молчишь, давай, мочи нелюдей! Наверняка по моей стороне улицы ползет такой же гад!»

Чёрный сосредоточенно пополз дальше, сверкая глазами-бусинками. Только теперь Остапенко заметил, что их у него было не два, а как минимум три, расположенных цепочкой.

– Лягушка хренова! – тихо произнёс Валентин.

Их разделяло метров тридцать. Остапенко тщательно прицелился, задержал дыхание и дал короткую очередь. Пришельца буквально подкинуло в воздух, местами надорвав, словно гнилой фрукт. Брызнуло мутноватой белёсой жидкостью, а диковинное оружие отлетело в сторону.

– Вот так-то! – удовлетворенно произнес Остапенко и смачно сплюнул.

Валентину требовалось сменить позицию, но из дома выходов больше не оказалось, и перебежать можно было разве что через улицу под огнём чёрных. Капитан с опозданием понял, что они загнали себя в ловушку. Теперь элементарно можно забросить к ним через пустые глазницы окон по гранате, если у врага таковые имеются, и дело с концом!

Прошла минута, потом еще и еще. Вокруг было тихо. Капитан немного подождал, а потом коротко окликнул напарника, но ответа не услышал.